«Всеволод Бобров» зайдёт с тыла: ВМФ пополняется судами обеспечения
Сам по себе факт приёма в состав Военно-морского флота судна тылового обеспечения проекта 23120 «Всеволод Бобров», построенного на судостроительном заводе «Северная верфь», может показаться незначительным. Ну не крейсер же и не эсминец, так, буксир и буксир, но этот «малыш», минуточку, имеет водоизмещение (9500 тонн) почти в два раза больше чем у фрегатов проекта 22350 типа «Адмирал Горшков», а его функции позволяют обеспечивать боевые корабли в разных районах Мирового океана.
В самом факте появления в составе ВМФ такого вспомогательного судна есть целый ряд нюансов, в большей части положительных. Во-первых, само название – «Всеволод Бобров», которое дано в честь легендарного советского спортсмена – хоккеиста, футболиста, тренера, Олимпийского чемпиона 1956 года Всеволода Михайловича Боброва. На флоте названия кораблей и судов абы как не выбирают, особенно с упоминанием имён выдающихся людей.
Во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, оказывается отечественное судостроение способно строить суда подобного класса дальней океанской зоны с водоизмещением почти в 10 тонн. «Бобров» – второе судно тылового обеспечения после «Эльбруса», которое имеет ледовый класс. И хотя его приписали к Черноморскому флоту, оно способно ходить не только в Средиземное море для обеспечения российской группировки кораблей, но и в Арктику, и в Индийский океан.
В-третьих, что тоже является немаловажным, появление новых вспомогательных кораблей в составе ВМФ свидетельствует о том, что и сам российский Военно-морской флот нацелен на дальнейшее развитие. Вспомним сообщения о дальних походах российских кораблей – всегда упоминается, что в состав группы входят и танкеры, и буксиры, и другие вспомогательные суда, без которых в море просто не обойтись. И если озаботились проблемой создания новых тыловых судов, значит, есть и перспектива постройки боевых кораблей, которых они будут обеспечивать. В общем, позитивный такой сигнал.
Тыловые суда и катера, которые стоят на вооружении ВМФ России, к боевым кораблям причислить сложно – ни орудий, ни ракет и торпед, но значимость их нельзя недооценивать. Крейсера, эсминцы, а уж подводные лодки и подавно, без них – как без рук, вернее без подвоза боеприпасов, продовольствия, эвакуации заболевших, осуществления целого ряда других, на первый взгляд, незначительных функций. Ну и в качестве буксира тот же новенький «Бобров» может использоваться – хоть фрегат, хоть подлодку отбуксировать на дальность до 5000 тысяч морских миль.
– При отсутствии сухопутной базы снабжения для ВМФ в том или ином регионе Мирового океана, суда снабжения крайне необходимы, – считает военно-морской эксперт из Санкт-Петербурга капитан 1 ранга Виктор Макаров. – Баз материально-технического снабжения у нас не так много, полноценная только в сирийском Тартусе, ещё частично можно воспользоваться портом Камрань во Вьетнаме, бухтой Сьенфуэгос на Кубе, ещё ряд заграничных портов, но это только пополнить запасы пресной воды и топлива, ракеты там точно не хранятся. Ещё с советских времён все корабли снабжались большей частью с судов тылового обеспечения, которых было достаточное количество. В последнее время морские «тыловики» не строились, так что появление в составе ВМФ судов типа «Вячеслава Боброва» можно считать очень положительной тенденцией.
Если учесть, что морская доктрина России предполагает присутствие флота как надводного, так и подводного, практически во всех регионах Мирового океана, без современных судов обеспечения просто не обойтись. Это такие своеобразные плавучие базы для поддержки при проведении морских операций.
Вспомогательные суда и катера ВМФ – это целый тыловой флот внутри боевых флотов, основной задачей которого является не прямое участие в морских сражениях, а различная помощь кораблям и подводным лодкам и их обслуживание. К таким судам относятся плавучие базы, суда комплексного снабжения, морские сухогрузы, госпитально-санитарные суда, экспедиционные и разведывательные, суда химической и радиационной защиты, ледоколы, буксиры, учебные суда, гидрографические суда и катера, многие другие. Военно-морской флот не может существовать сам по себе – для несения боевого дежурства на корабле в море и работает вспомогательный флот, который редко оказывается в центре внимания, но без этих тыловых судов ВМФ не может существовать.
Здесь можно вспомнить, что в июне нынешнего года Черноморский флот получил в свой состав новый большой гидрографический катер (БГК) «Владимир Козицкий», на котором в Новороссийской военно-морской базе торжественно подняли Андреевский флаг. Немногим ранее ЧФ получил аналогичный БГК «Борис Слободник». Это свидетельствует о возросшей востребованности флотских гидрографов, в том числе и на Чёрном море, которое, казалось бы, изучено вдоль и поперёк, но свои тайны, «чёрные дыры» на морском дне и здесь всё-таки имеются. И связано это в первую очередь с активностью российских дизель-электрических подводных лодок проекта «Варшавянка» в составе Черноморского флота, которым нужна подробная локация, чтобы знать, где поднырнуть можно, а где и подвсплыть.
Изначально гидрографические суда и катера в составе ещё советского ВМФ потребовались для исследования в морях и океанах, чтобы обеспечить плавание подводных лодок в удалённых районах Мирового океана. В составе того же Черноморского флота был создан 422-й дивизион гидрографических судов (на других флотах подобные подразделения тоже существовали), который исследовал не только ближнюю акваторию. И, к примеру, ещё состоящее на службе гидрографическое судно «Створ» (1983 года постройки, польская судоверфь в Гданьске), водоизмещением 2500 тонн, обладает автономностью в 40 суток и способно совершать морской поход дальностью до 8000 морских миль.
На борту такого судна имеется всё необходимое для проведения гидрографических исследований, что позволяет делать маршрутные промеры и промеры по глубине, измерять температуру воды в разных слоях (подобные сведения тоже необходимы для командира подводной лодки). Есть в наличии и два гидрографических промерных катера, которые спускают на воду для более детальных исследований, например, рифовой зоны, когда само судно стоит на якоре. Помимо «Створа» в составе гидрографической службы ЧФ оставалось ещё одно аналогичное – «Донузлав». Теперь отряд гидрографов пополнился «Борисом Слободником» и «Владимиром Козицким».
А вот с госпитально-санитарными судами, которые тоже относятся к тылу ВМФ, большие проблемы – в наличии, то есть на ходу, осталось лишь одно – «Иртыш» в составе Тихоокеанского флота на Дальнем Востоке. И когда пришла напасть в виде пандемии коронавируса министр обороны Сергей Шойгу распорядился его уплотнить – увеличить число койко-мест до 450.
Помимо «Иртыша» в российской армии есть ещё два аналогичных госпитальных судна (проект 320 «Обь») – «Енисей» и «Свирь». Первое ошвартовано в Севастополе, второе базируется в Североморске, но они уже давно стоят без движения и используются не по назначению. Медицинская составляющая ещё присутствует при наличии аптеки, поликлиники, лечебных отделений, но это уже не госпитальное судно. И тот же «Енисей» последний раз выходил в море в 1992 году, когда принимал участие в эвакуации гражданского населения во время грузино-абхазского конфликта. «Свирь» участвовала в медицинском обеспечении экспедиции по подъему подлодки «Курск» в 2001 году, после чего также простояла у причала в качестве поликлиники. У «Оби», входившей в состав ТОФ, ещё более печальная судьба – это госпитальное судно вывели из состава флота и продали в Китай в 2007 году.
В том, что ВМФ России фактически остались без госпитальных судов, вины Шойгу особой нет – их штаты разогнал ещё экс-министр обороны Анатолий Сердюков, посчитав, что раз нет боевой службы флота в удаленных регионах, то нет и потребности в таких плавучих медицинских центрах. Хорошо хоть не все успел пустить на продажу, но из реально действующих остался только «Иртыш». Вот сейчас российский флот возобновил дальние походы по всему Мировому океану, а оказывать медицинское сопровождение корабельным группам некому. И в нынешней ситуацией с пандемией коронавируса, когда армии отводится большая роль в обеспечении профилактических мер и лечении заболевших (16 военных многопрофильных медицинских центров по всей стране уже ввели в эксплуатацию), госпитальные суда могли бы частично разгрузить военные госпиталя и гражданские больницы. Кинулись искать, а их-то и нет.
Вероятно, что «дойдут руки» у ВМФ и до госпитальных судов, пока приходится довольствоваться теми новыми поставками вспомогательных судов, которые поступают в состав флота. К слову, при необходимости «тыловика» «Боброва» можно оснастить и гидрографическими приборами, и установить госпитальные койки – как минимум на 25 человек. Ракеты и пушки точно не разместить – для защиты судна могут использоваться лишь ПЗРК и крупнокалиберные пулемёты, но это, как говорится, от пиратов.