Сосед-краснофлотец
Не нахожу объяснений, почему осознание чего-то очень важного и несделанного приходит только с серьёзным возрастом. Семнадцать лет я жил рядом с замечательным, с интереснейшей судьбой человеком Фёдором Андреевичем Шевченко и ни разу за это время не спросил у него: а что и как происходило в то нелёгкое время, выпавшее на его долю? А ведь дядя Федя родился за шесть лет до Октябрьской революции, служил ещё до Отечественной войны срочную службу на подводной лодке и воевал в составе Черноморского флота. Тяжелейшие времена. И я ничего об этом у него не спрашивал. И он сам ничего не рассказывал. А тут две недели назад побывал я опять на своей малой родине, встретился с сыном Фёдора Андреевича. Разговорились. И мне стало стыдно, очень стыдно за то, что я, оказывается, ничегошеньки и не знал о своём соседе.
Родной колодец
Жили мы по соседству в тихой кубанской станице Кореновской (с 1961 года – город Кореновск). На границе меж двух наших участков был (да и сейчас он на месте) колодец. Колодец глубокий, около десяти метров глубиной. Когда я приезжаю на свою малую родину, то, обнявшись и поздоровавшись с родными, первое, что делаю, – иду к колодцу и выпиваю большую кружку самой холодной и самой вкусной в мире воды. Нигде я не встречал вкуснее за свои 65 лет.
Мужчине на Кубани мало посадить дерево, построить дом и вырастить сына, надо ещё и колодец вырыть. Без воды нигде нет жизни, а на Кубани особенно. Так вот, вырыт этот колодец и обложен изнутри кирпичом руками дяди Феди. Помощники, конечно, были, без них никак, но самые тяжёлые и опасные работы внутри колодца он по праву старшинства и мастерства никому не доверял. Давно уже водопровод в доме, но стоит наш колодец уже семьдесят лет, ни грамма не обсыпавшись, ни миллиметра не покосившись. А вода из него какая! Спасибо, Фёдор Андреевич.
Но если об этой трудовой житейской истории мне было известно, то о военных и послевоенных, без преувеличения сказать, подвигах краснофлотца Фёдора Шевченко я узнал впервые.
«У Шостака»
Родился он в станице Журавской Выселковского района Краснодарского края в 1911 году. Его отец, Андрей, погиб в Турции, когда Феде было три года, мама тоже рано умерла, и воспитывался он у дедушки с бабушкой. Тем не менее получил четыре класса образования, по тем временам образование серьёзное, до армии батрачил в станице Платнировской, как он говорил, «у Шостака». Срочную службу пять лет отслужил гидроакустиком на подводной лодке Черноморского флота. После службы, с 1937 года и до войны, работал кассиром в сберкассе.
На фронт взяли не сразу, а лишь в июле 1942 года и, конечно же, на флот – и опять Черноморский. В 1943 году в составе десанта под командованием Цезаря Куникова участвовал в боях на Малой земле. Тяжёлые воспоминания остались у Фёдора Андреевича о тех боях. Из Кабардинки днём с места формирования вновь образовываемых частей и до окраин Новороссийска они шли пешком, там погрузились на катера и ночью… на Малую землю.
Но Малой землёй она потом стала называться, а изначально это был широкий пляж, виноградники и предгорье. Много краснофлотцев погибло и при высадке, и при захвате плацдарма, но ещё больше – при его удержании. Шесть с половиной месяцев удерживали плацдарм. Головы было не поднять, передвигались только ползком, буквально вгрызались в землю. Немецкие позиции были подальше от берега, на возвышенностях, а ближе к морю располагались румынские. Но, что запомнилось Фёдору Шевченко и он это каждый раз подчёркивал, румыны в нас не стреляли.
«Ползём на рубеж атаки по виноградникам и почти лицом к лицу сталкиваемся с румынскими солдатами. А те палец к губам, ладони к глазам, мол, мы вас не видим и не слышим, только не стреляйте. И мы дальше ползли. Очень тяжело было заставить себя вставать под огнём. Сколько раз я вставал в атаку – и не сосчитать. Рядом падали товарищи и слева, и справа, но мне везло, отделался лишь лёгкими царапинами», – рассказывал он.
Винтовка и штык
Но ещё труднее было без воды, жара и днём и ночью, а воды нет. Не столько важно было научиться и следовать премудростям военной тактики, сколько уметь превозмочь жажду. Надо было перетерпеть – и не будет хотеться. А потому располагавшийся рядом колодец был воистину стратегическим объектом. За воду из него гибли и наши, и немцы, сотни с обеих сторон, несколько раз колодец переходил из рук в руки. Командир роты погиб, командир взвода погиб ещё раньше, офицеров не было, и краснофлотца Шевченко в звании матроса назначили командовать ротой – возраст, опыт, образование сыграли свою роль. Винтовка и штык были основным оружием у моряков-десантников, но бились они отчаянно и умело. Чёрной смертью называли немцы куниковцев. Только завидев бескозырки и чёрные бушлаты, фашисты зачастую начинали паниковать.
После освобождения Новороссийска соединение, в котором воевал Фёдор, принимало участие в боях за Севастополь, затем освобождали Одессу и далее с боями наступали по всему западному побережью Чёрного моря. Незадолго до окончания войны их часть вернули в Севастополь, где они приступили к восстановлению разрушенного войной. К этому времени Фёдор стал командиром отделения, на его груди гордо блистало несколько боевых наград. В подразделении, где продолжилась служба, было много армян. Армяне – умелые строители, и Фёдор многому у них научился, освоил навыки каменщика, но особенно ловко у него получалось штукатурить.
На велосипеде в Севастополь
Демобилизовали Фёдора Шевченко одним из первых: всё-таки пять лет срочной службы и три фронтовых года, очень редко у кого были такие сроки выслуги. Выписали справку о демобилизации, военных билетов не хватало, пообещали потом прислать. Ну, не задерживаться же по такому пустяку. Вернулся в родную Журавку, поехал в районный центр в военкомат, а там со справкой на учёт не ставят. Только военный билет им подавай. Что делать? Ждать, когда пришлют? А без постановки на учёт на работу не устроиться. А без работы… Не прожить, даже не выжить тогда было без работы. И решил демобилизованный фронтовик ехать обратно в Севастополь за военным билетом – так быстрее будет, чем ждать неизвестно сколько.
И поехал… на велосипеде! Когда я такое услышал, я ушам своим не поверил. Как на велосипеде? Ведь это около шестисот километров. В наше время и на автомобиле не каждый решается преодолевать такие расстояния, а тут – на велосипеде! Решительный и отважный был Фёдор Андреевич, и для него предстоящая дорога – это просто пыль по сравнению с увиденным и пережитом на фронте. Велосипед попросил у соседа, собрал какое-то количество продуктов с собой, немного денег – и в путь. Шесть дней он добирался в свою часть. Дороги в основном гравийные и грунтовые, но это на Кубани, а в Крыму один из участков, около 90 километров, попался исключительно песчаный. Вот там, говорит, немножко трудно было, «редко где я на велосипеде, больше рядом с ним, а иногда и он на мне».
Через Керченский пролив переправлялся без проблем – моряк моряку всегда поможет. С утра до ночи Фёдор крутил педали, ночевать останавливался в хуторах или посёлках, редко где отказывали в ночлеге. Останавливаясь, непременно каждый раз отмечался у участкового милиционера или в сельсовете. Так и ехал, несколько раз велосипедную камеру приходилось клеить. В части ему армяно-кавказские сослуживцы удивились и очень обрадовались: «Смотри, командира приехала. Командира вернулась». Поставили на довольствие, предложили командовать прежним, своим отделением, но Фёдор отказался: «Всё, откомандовался я». «Ну, тогда отдыхай», – поступило ему новое предложение. Рядом море, солнце – чем не курорт? Но разве мог он это себе позволить. И две недели, пока выправляли правильный документ, он наравне со всеми работал над восстановлением казарменного фонда.
Домой за две недели
Наконец получил он на руки злополучный военный билет, подготовил своего железного коня и на другое утро собрался отправиться в обратный путь. Рано утром все вышли его проводить. Подходит Фёдор к велосипеду и ничего не понимает: на нём навьючено непонятно что и сверху, и сбоку. Что это? «Это постельное бельё, это нательное, здесь сапоги и портянки, тут тушёнка с сухарями, – по-деловому, ничуть не смущаясь, разъяснял старшина-армянин. – А это вода – помнишь, как на Малой земле без воды нам с тобой туго было? Бери, командир, не обижай нас, мы всё это заработали, а ты – заслужил».
Без малого две недели добирался домой Фёдор, почти вдвое дольше оказалась его обратная дорога. А ещё через пару дней он уже работал прицепщиком (на сеялках, плугах, косилках копнителях).
Женился, пятеро детей у него было. Переехал в станицу Кореновскую, в начале 50-х годов получил участок под строительство дома, и с тех пор он стал нашим добрым и надёжным соседом. Почти до пенсии работал строителем, возводил стены моей родной школы № 2, строил здание райкома партии и детский сад сахарного завода. Работал и после пенсии до 80 лет, но уже на работах с меньшей физической нагрузкой.
Всё, что я вам рассказал выше, мне поведал его старший сын Евгений Фёдорович Шевченко, мой хороший друг и старший товарищ. Ему уже за семьдесят. Вспоминая об отце, он несколько раз упомянул, что очень не любил Фёдор Андреевич вспоминать про войну. Но иногда всё же делился воспоминаниями. И всё, что Евгений запомнил, пересказал и мне.
Но на этом интересные истории про Фёдора Андреевича не закончились. Рядом во время нашего разговора всё время была супруга Евгения Нина. Она сидела, внимательно слушала и не перебивала. А потом и говорит: «А ведь была ещё одна история, связанная с Фёдором Андреевичем и Малой землёй. Его как заслуженного ветерана Великой Отечественной войны иногда приглашали выступить перед той или иной аудиторией. В 80-х годах я преподавала в школе № 2. И наш директор к 23 Февраля в 1984 году задался целью найти ветерана, который участвовал и мог бы рассказать о сражении на Малой земле. Как бы было это здорово, потому как в школьной программе «Малая земля» Леонида Ильича Брежнева в то время была обязательна к изучению. А я и говорю: «Так мой свёкор воевал на Малой земле». Пригласили».
И не видел, и не слышал
Фёдор Андреевич не очень любил такие мероприятия, но всё же согласился, пришёл. На втором этаже собрался полный актовый зал, несколько старших классов вместе. Ветеран толково и подробно рассказывал о ходе боёв, о трудностях службы, о погибших сослуживцах. Призывал мальчишек заниматься спортом: «Мужчины не должны быть слабыми. Будьте настоящими защитниками Родины. Мы её защитили, теперь ваша очередь быть готовыми к защите». Ему все стоя долго аплодировали. Были и вопросы с ответами. Ответ ветерана на последний вопрос обескуражил и чуть не испортил всё торжественное мероприятие. Одна из старшеклассниц спросила: «А видели ли вы Леонида Ильича Брежнева на Малой земле?» И Фёдор Андреевич без колебаний и не задумываясь выдал: «Простите меня за правду. А я говорю всегда только правду. И не видел, и не слышал».
«В зале повисла такая тишина и молчание, что мне пришлось срочно выправлять ситуацию. Я встала и начала объяснять, что комиссаров на войне было много, всех их никто и не знает, тем более рядовой солдат. А Фёдор Андреевич продолжил: «Бои на Малой земле были настолько тяжёлые, что было не до комиссаров. Может, наше начальство и встречалось с ним, но не мы. У нас была задача любой ценой держаться за тот клочок земли. И мы её выполнили». Во время этого неловкого эпизода директор школы всё время на меня поглядывал, а после сказал: «Да, промашка вышла», – вспомнила Нина.
После этой встречи с учениками средней школы № 2 Фёдора Андреевича долго никуда не приглашали. Но он и не обижался и даже в шутку отвечал: «А мне и должность директора сельхозпредприятия предлагали в пятидесятых годах, но я отказался. Я им тогда ответил, что всегда говорю только правду, а поэтому из меня начальника не получится».
Зато получился из дяди Феди настоящий советский человек. Стыдно, что всего этого я до сих пор не знал.