Крым российский. Что дал полуостров России
Сегодня, 18 марта, исполняется семь лет со дня возвращения Крыма и Севастополя в состав России. Именно 18 марта Россия и Республика Крым подписали договор об образовании двух новых субъектов РФ: Республики Крым и города федерального значения Севастополя
17 марта была провозглашена независимая Республика Крым (включавшая бывшую АРК и Севастополь). Днем ранее, 16 марта 2014 года, в Крыму и Севастополе прошёл референдум о вхождении Крыма в состав России.
Всё это время в годовщины присоединения Крыма речь шла о том, что Россия дала полуострову. А Россия действительно дала многое. Самое главное — безопасность от построивших нацистскую диктатуру украинских путчистов.
Но и восстановление разрушенной за годы украинского владычества и создание новой транспортной инфраструктуры, включая Крымский мост, огромные вложения в развитие экономики полуострова, автономное обеспечение Крыма электроэнергией, современный уровень медицины, адекватное образование на родном языке. Резкое снижение уровня коррупции. И много чего другого, что со временем начинает восприниматься как должное, хоть ещё в феврале 2014 года казалось недосягаемой сказкой.
Но вхождение Крыма в состав России — дорога с двусторонним движением. Оно бы никогда не состоялось, если бы предполагалось, что только Россия будет давать, а полуостров выступит исключительно получателем различных благ. Думаю, что пришло время поговорить и о том, что Крым дал России.
Часто отмечают возвращение на Родину русских людей. Но русские есть и в Прибалтике, и в Белоруссии, какое-то их количество уцелело даже в Средней Азии и Закавказье. Да и на Украине не только Крым был русским регионом. Даже если не считать русским население древнерусских земель, захваченных в своё время Великим княжеством Литовским, то вся Новороссия (от Одессы до Донецка через Днепропетровск) присоединялась и колонизовалась тогда же, когда и Крым (многие земли даже чуть раньше). И потоки колонистов, и национальный состав населения на этих территориях во многом совпадали.
Более того, вместе с Крымом было возвращено около двух миллионов человек, из которых, за вычетом крымских татар, собственно русских полтора миллиона. В то время как в Донбассе на тот момент проживало свыше семи миллионов человек, в подавляющем большинстве русских. Из них четыре миллиона до сих пор (уже семь лет) воюют за возвращение в Россию. Так что можем констатировать, что национальный состав населения если и сыграл какую-то роль, то не решающую.
В Крыму, который всегда был «всесоюзной здравницей», любят подчёркивать уникальный климат и рекреационные возможности полуострова. Но россияне и в Сочи прекрасно отдыхали. Кстати, многие считают, что крымский сервис до сих пор ещё далёк от сочинского уровня, хоть, конечно, мнения есть разные, а на вкус и цвет товарищей нет. До коронавируса многие россияне предпочитали отдыхать в Испании, Италии и Франции (кто победнее — в Турции и Египте).
Поскольку Европа проходит пандемию значительно хуже России, есть основания считать, что после коронавируса подешевевший «испанский отдых» смогут позволить себе куда как больше россиян. Так что Крыму придётся выдержать серьёзную конкуренцию с европейцами, оголодавшими и готовыми обслуживать русских на своих курортах, как турки в лучшие годы, только дешевле.
В Крыму не было каких-то эксклюзивных промышленных мощностей или полезных ископаемых. Всё, что там есть, есть на материковой территории России в куда как большем количестве.
Так что, когда мы говорим о том, что дал Крым России, мы должны вспомнить историю его первого присоединения Екатериной Великой. Императрицу не интересовали весьма сомнительные в то время красоты Южного берега. Если вы внимательно изучите гравюры и картины того времени, то обнаружите, что сегодняшний цветущий край тогда состоял в основном из практически лысых, покрытых скудным кустарником гор, спускавшихся к малозаселённому морскому побережью. Редкое население ЮБК промышляло рыбной ловлей и морской, преимущественно контрабандной, торговлей.
Зато первое, что было создано и показано Екатерине в Крыму, — оборудованная морская гавань в Севастополе и русский Черноморский флот. Во все века и в наше время главная уникальность Крыма — его военно-стратегическое положение. Тот, кто владеет полуостровом, контролирует всё Чёрное море со всеми его побережьями.
Флот из Крыма способен попасть в любую точку акватории в кратчайшие сроки, а также перехватить любую военно-морскую экспедицию любого противника, отправляющегося к любому берегу России. С появлением авиации и ракетных комплексов значение Крыма только усилилось. Сегодня с его территории можно контролировать Балканы, Турцию, Закавказье, Ближний Восток и всё Восточное Средиземноморье.
Крым — центр российской позиции на южном фланге — главный бастион, обеспечивающий безопасность страны. Пока в Крыму находится российский гарнизон, никакие «ракеты и танки под Брянском» не могут появиться. Спросите у гитлеровских генералов, которые не считали возможным прорываться на Кавказ и к Волге, пока Манштейн не взял Севастополь. Крым — слишком серьёзная угроза глубокому приморскому флангу и тылу любой наступающей через Украину сухопутной группировки, чтобы им можно было пренебречь при планировании кампании против России.
Не то чтобы без Крыма Россия совсем уж не смогла бы обеспечить свою безопасность на Юге. Но пришлось бы создавать в регионе избыточные военные мощности, призванные компенсировать стратегическую важность Крыма. Теперь же компенсационные мероприятия должен просчитывать любой российский противник. Крым нивелировал значение украинского плацдарма и банально сэкономил российской обороне такое количество денег и ресурсов, что любые вложения в него окупаются с лихвой. Всё остальное — от памятников истории и культуры до рекреационных возможностей ЮБК — приятный бонус к стратегическому значению полуострова.
Но и это не всё. Стратегическое положение любого пункта имеет значение только в том случае, если государство имеет возможность и желание этот пункт защищать (использовать его стратегическое положение). Естественно, никто в здравом уме и трезвой памяти (кроме перестроечного руководства СССР) не скажет вам, что мы, мол, такие пацифисты, что воевать не будем ни при каких условиях. Нам, мол, и так хорошо.
Поэтому проверить, блефует ли ваш оппонент, демонстрируя готовность к радикальным (включая военные) действиям по защите своих жизненных интересов, или действительно готов уже завтра превратить «весь мир в труху», можно только экспериментальным путём. Раньше так и поступали, развязывая войны. Но с появлением ядерного оружия такие эксперименты стали предельно опасны для экспериментаторов. Проверить готовность оппонента воевать стало сложнее, а цена ошибки неизмеримо выросла.
До Крыма наши западные «партнёры» считали, что Россия никогда не пойдёт на прямую конфронтацию с Западом. Даже Пятидневную войну 2008 года они считали случайным недоразумением — следствием неадекватной информационной политики Саакашвили, который признался в агрессии раньше, чем Запад успел объявить его обороняющейся стороной.
Молниеносный бросок российских войск в Крым, полная блокада и бескровная ликвидация сопоставимой по численности и формальным боевым возможностям группировки ВСУ, недопущение к крымским берегам «любопытствующих» кораблей НАТО (а они пытались подойти туда, ещё когда Крым формально считался украинским, референдум ещё не прошёл), готовность Москвы к санкционной войне с коллективным Западом — всё это уже в 2014 году показало, что Россия закончила «сосредотачиваться» и готова отстаивать свои стратегические интересы в любой точке планеты с применением всех доступных российскому государству сил и средств.
Кроме того, это позволило потенциальному противнику увидеть в деле российскую армию и понять, что перед Западом стоит вопрос не как победить Россию в случае прямого военного столкновения, а как устоять перед ней.
Это охладило горячие головы, готовившие России европейскую войну, и значительно снизило риск военной угрозы для нашей страны, позволив перенаправить дефицитные ресурсы с оборонного направления на мирное развитие (военные расходы России начали стремительно сокращаться именно после 2014 года).
Возможно, в этом вразумлении Запада роль собственно Крыма косвенная — он оказался пунктом военного противостояния России и Запада, в ходе которого Запад вынужден был отступить, фактически признав своё поражение без военных действий. Но ведь Крым потому и был выбран Западом как место столкновения, что его стратегическое значение для России было огромным, и, если бы Москва проиграла здесь, вопрос дальнейшего противостояния был бы решён в пользу Запада.
Так что Крым — это не только «кузница и здравница», в первую очередь это форпост России, неприступный бастион, контролирующий ключевой с точки зрения глобальной политики Ближневосточный регион. Кроме того, это место тихой и бескровной победы России в генеральном сражении с Западом, победы, на годы, а то и на десятилетия обеспечившей мирное развитие нашей страны.
Но, безусловно, всё это вдвойне приятно сознавать, отдыхая в тени парков на берегу ласкового моря.