Тайна крымских сокровищ
Лето 1941 года, по воспоминаниям очевидцев, выдалось очень странным: в первых числах июня вдруг страшно похолодало и пошел… снег.
– К войне, – скорбно поджимая губы, говорили старухи в деревнях.
А потом вдруг началась дикая, испепеляющая адская жара и действительно грянула самая страшная в истории России Отечественная…
Тем жарким летом в Крыму было очень неспокойно. Казалось, враг еще далеко, но уже часто летали над городами и военно-морскими базами немецкие самолеты, и партийно-советское руководство приняло решение начать подготовку к эвакуации ценностей. В первую очередь Госбанка и партийных материалов и где-то чуть ли не в конце обширного списка стояли поистине уникальные и бесценные, имеющие мировое значение, экспонаты Бахчисарайского и Алупкинского дворцов.
Сотрудник НКВД дал «добро», и работники музеев приступили к подготовке музейных ценностей к эвакуации. В большие ящики тщательно упаковывались работы фламандских и голландских мастеров, творения бессмертных итальянцев, русские пейзажи. Как раз в тот период в Алупке развернули временную экспозицию из запасников Русского музея в Ленинграде – ныне опять Санкт-Петербург, – в которую входили более полутора сотен полотен, принадлежавших кистям Айвазовского, Сурикова, Левитана, Серова, Верещагина и других известных мастеров, составлявших славу отечественного изобразительного искусства. Ящики запаковали, сделали опись, пронумеровали и доставили в Ялту: там прямо на набережной ждали прихода транспорта из Одессы, куда намеревались эвакуировать музейные ценности. Транспорт не пришел.
– Говорят, потопили, – нехотя сообщил музейным работникам прикрепленный к ним и ценностям сотрудник НКВД. – Повезем все обратно.
И действительно, все ящики отвезли обратно в Алупку, распаковали и развесили картины по местам, расставив на прежние места и другие экспонаты. Загадочная история…
На полуострове шли тяжелые бои. Герой Гражданской войны комбриг Василий Книга лихо атаковал немецкие танки в конном строю. Раненого генерала вывезли на Большую землю на самолете, а конники полегли под взрывами, пулеметными очередями или попали в плен. Таких «командиров», как Книга, более чем хватало, не хватало Тухачевских. Вскоре в Алупку пришли немцы…
– Мы варвары, мы хотим быть варварами! Это почетное звание и мы будем достойны его! – вещал Адольф Гитлер.
Призывая к варварству, сам он тщательно собирал баснословной ценности художественную коллекцию и старался прослыть меценатом. Для использования Германией лучшего их художественного и культурного наследия завоеванных территорий в ведомстве рейхсминистра по делам оккупированных восточных областей рейхслейтера Альфреда Розенберга создали специальный секретный айнзацштаб, работавший в тесном контакте с ведомством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.
В трофейном документе под номером ПС-149 относительно деятельности штаба и подчиненных ему команд говорилось:
«Айнзацштаб Розенберга по оккупированным областям имеет право проверять библиотеки, архивы и иные культурные организации всех видов и конфисковать их для выполнения заданий национал-социалистической партии. Еще в 1941 году плененный Красной армией оберштурмфюрер СС доктор Форстер, принадлежавший к одной из команд айнзацштаба Розенберга письменно подтвердил в своих показаниях существование специально разработанной и согласованной с заправилами рейха «культурной программы» по вывозу в Фатерланд ценностей, имеющих большое художественное значение.
В Алупке немцы осмотрели все экспонаты и пометили их черной краской условными литерами «ал», что означало «Алупка». Позднее, после победы, по такой маркировке удалось обнаружить семнадцать художественных полотен, которые вернулись в Санкт-Петербург. Но пока оккупанты ничего не трогали и даже присматривали за музеем.
– Мы там всерьез и надолго, – любил повторять Альфред Розенберг.
– Да, Крым – это истинная жемчужина, и он должен всецело принадлежать рейху, – вторил ему министр пропаганды доктор Геббельс.
– Нам нужны базы на Черном море для военно-морских сил Германии, – напоминали адмиралы Редер и Дениц.
Немецкие солдаты, воевавшие в Крыму, получили после падения Севастополя специальные знаки из бронзы в форме Крымского полуострова. В 1942 году в Алупкинском дворце фашисты устроили грандиозный банкет по поводу победы под Севастополем. На столах стоял знаменитый Воронцовский фарфор из коллекции графа, а пили коллекционные вина из Массандровских подвалов. Подвалы Массандры тоже попали в поле зрения «специалистов» из штаба Розенберга.
Возможно, спецслужбы и политическая разведка рейха предвидели не то чтобы полный крах, но вероятность «выравнивания линии фронта», поэтому, как свидетельствует ряд трофейных документов и изыскания исследователей, в обстановке секретности немецкими искусствоведами были досконально обследованы все крымские сокровища из разных музеев и скрупулезно указано, что из них и в какой очереди подлежало отправке в рейх или порты союзной Румынии, а оттуда сухопутным путем в Германию.
– Если ценности невозможно доставить в Германию, то они, подлежат уничтожению, – давал указания рейхсфюрер СС Гиммлер.
– Сталин хотел выжженной земли! – кричал перед микрофоном доктор Геббельс. – Он ее получит!
Обстановка начала серьезно осложняться для немцев к весне 1944 года. Красная армия наступала, проводя широкомасштабные операции, и части вермахта, боясь оказаться в котлах типа Сталинградского, торопливо «выравнивали линию фронта». Фюрер был в бешенстве из-за отступления на юге: он все еще рассчитывал прорваться к нефти! Но сдержать напор русских у немцев уже не доставало сил.
Войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии при активном содействии кораблей Черноморского флота успешно продвигались вперед. Бои были тяжелые, однако командование вермахта прекрасно осознавало – времени осталось мало, из Крыма придется уходить в срочном порядке, чтобы избежать большой катастрофы. Об этом поставили в известность спецслужбы, проводившие на юге собственные мероприятия.
– Начинать эвакуацию! – последовал из Берлина приказ рейхслейтера Альфреда Розенберга.
– Оказать необходимую помощь и создать все условия, – распорядился рейхсфюрер СС Гиммлер. – Считать музейные ценности столь же значимыми, как живую силу и военную технику!
Начались лихорадочные сборы и приготовления к отправке музейных ценностей в Румынию и Германию. Но даже в обстановке бомбежек и хаоса отступления нацистские «специалисты» работали четко и слаженно, старательно описывая и сортируя награбленное в крымских музеях и дворцах.
В Алупке эсэсовцы из айнзацкоманд Розенберга упаковали и отправили на погрузку более пятисот художественных полотен известных итальянских, голландских, русских и других мастеров кисти. В специальные ящики поместили значительную часть знаменитой библиотеки графа Воронцова из Алупкинского дворца-музея. Нацисты собрали из экспозиции все предметы мелкой пластики, миниатюры и другие музейные экспонаты. Музей фактически остался «голым».
В Бахчисарайском дворце-музее немцы забрали знаменитую, известную специалистам всего мира, нумизматическую коллекцию, расшитые золотом старинные одежды и украшения, археологические древности. Все это было старательно и заботливо упаковано с чисто немецкой хозяйственностью.
В Херсонесе гитлеровцы подготовили к отправке в имение барона фон Манштейна ящики с ценнейшими экспонатами – мраморные плиты с грифоном, датируемые II веком до нашей эры, и мраморный аканф IV века до нашей эры. Все это фюрер разрешил подарить фон Манштейну, как «покорителю Крыма». Однако благодаря усилиям патриотов эти бесценные реликвии не ушли из Крыма.
Зато остальные грузы эсэсовцы под неусыпной охраной доставили в порты и начали грузить на транспорты, уходившие в Румынию – по оценке немецких моряков рисковать и доставлять бесценные грузы в Фатерланд чисто морским путем, двигаясь в обход всей Европы через Босфор, Средиземное море, Гибралтар, Бискайский залив, Ла-Манш и прочие моря и проливы, не стоило. Обстановка резко менялась, немецкая авиация уже не имела полного господства в воздухе, как в первые годы Второй мировой, и румынские гавани оказывались весьма предпочтительными.
Отдельно в Берлин ушла подробнейшая опись награбленных в Крыму сокровищ, и ведомство Розенберга, совместно с «искусствоведами» из РСХА, уже провело предварительную разметку и прикидку: что и куда из крымских ценностей нужно направить. Ящики погрузили, и весной 1944 года транспорты вышли в открытое море, взяв курс на румынские берега. Однако до портов назначения ни один не дошел. Судьба находившихся на них сокровищ из крымских музеев осталась неизвестной.
Есть версия, что транспорты были потоплены советской морской авиацией, весьма успешно действовавшей в этот период при освобождении Крыма. На боевом счету советских морских летчиков, смело атаковавших морские конвои противника, числится порядка шестидесяти пяти потопленных и пятидесяти пяти серьезно поврежденных кораблей немцев, включая транспортные суда, боевые корабли и катера. Вполне вероятно, что в числе этих затонувших судов и те, на которых находились «крымские сокровища».
В пользу этой версии говорит и тот факт, что в том же году и несколько позднее, после сильных штормов жители западного побережья Крыма стали находить на пляжах отдельные предметы из дерева, расшитые золотом одеяния и прочие мелкие вещицы – явно из числа музейных ценностей. Когда эти находки осмотрели специалисты, они подтвердили правильность предположений, что все это из Бахчисарайского и Алупкинского дворцов-музеев. Значит, сокровища древнего Крыма, украденные немцами, лежат на дне Черного моря?
Резко расходится с этой другая версия, по которой нацисты вряд ли погрузили самое ценное на палубы транспортных судов, которые могла атаковать авиация или торпедные катера советского Черноморского флота. Отвечавшие за доставку ценностей эсэсовцы привыкли действовать по уже разработанным и опробированным шаблонам. Одним из таких шаблонов было использование для доставки суперценных грузов субмарин. Главное управление имперской безопасности умело хранить тайны, и «подводный» способ транспортировки людей, ценностей и секретной документации в этом отношении являлся самым предподчительным.
В пользу этой версии говорит тот факт, что после победного мая 1945 года, в Германии все-таки были найдены более чем полтора десятка полотен всемирно известных мастеров живописи с пометкой черной краской «ал» – Алупка! Значит, часть ценностей, награбленных в Крыму, все же дошла до Германии? И если да, – а это так, поскольку полотна существуют! – то, скорее всего, их доставили на подводных лодках.
Нацисты вполне могли разделить груз на несколько частей и менее ценные с их точки зрения экспонаты отправить в ящиках на транспортных судах, а самое ценное – на субмаринах. Вряд ли они предпринимали специальные меры по дезинформации, просто нацисты привычно соблюдали установленный порядок секретности при транспортировке ценностей.
Но где сейчас находятся бесценные реликвии из Крыма?