Версия рейтинга в формате PDF

ТОП-30 событий месяца в региональной политике

1. Смена глав Северной Осетии, Тывы и Ульяновской области
2. Уход Сергея Меняйло с поста полпреда президента в Сибирском федеральном округе
3. Дискуссии об угрозе «третьей волны» пандемии коронавируса
4. Введение в ряде регионов материальных стимулов для прошедших вакцинацию
5. Рост спроса на внутренний туризм из-за закрытия Турции и «длинных выходных» в начале мая
6. Анонсирование в Послании президента проведения летом заседания Госсовета по теме устойчивости региональных и муниципальных финансов
7. Предложение вице-премьера Марата Хуснуллина сократить количество субъектов РФ
8. Скандал вокруг публикации аудиозаписи разговора главы Коми Владимира Уйбы с депутатом от КПРФ Олегом Михайловым
9. Отвод российских войск от границы с Украиной в места постоянной дислокации
10. Приговор к 12,5 годам колонии строгого режима за государственную измену бывшему помощнику полпреда в УРФО Александру Воробьеву
11. Смягчение меры пресечения экс-губернатору Ивановской области Павлу Конькову с домашнего ареста на подписку о невыезде
12. Истечение срока давности по делу Михаила Меня
13. Перенос на май начала судебного процесса по делу мэра Томска Ивана Кляйна по состоянию здоровья подсудимого, перенесшего вторую операцию
14. Арест главы администрации Аксайского района Ростовской области Виталия Борзенко по подозрению в организации преступного сообщества
15. Арест бывшего замгубернатора Владимирской области Рената Чагаева по подозрению в получении взятки в особо крупном размере
16. Арест замглавы департамента экономической политики и развития Москвы Леонида Костромы, подозреваемого в получении крупной взятки
17. Объявление в федеральный розыск депутата курской облдумы от СР Александра Четверикова по делу о хищении почти 100 млн рублей у омской лизинговой компании «Зерно Сибири»
18. Непринятие парламентом Марий Эл инициированных главой региона Александром Евстифеевым поправок к республиканской конституции
19. Предложение губернатора Приморского края Олега Кожемяко ввести сбор с выезжающих за рубеж туристов
20. Выдвижение бывшего мэра Якутска Сарданы Авксентьевой на выборах в Госдуму от партии «Новые люди»
21. Признание во второй раз несостоявшимся конкурса по отбору кандидатов на должность главы администрации Тамбова
22. Рабочие поездки премьера РФ Михаила Мишустина в Дагестан и Чечню
23. Утверждение правительством РФ плана мероприятий по реализации Стратегии развития Арктической зоны
24. Проведение Красноярского экономического форума
25. Сообщение мэра Москвы Сергея Собянина о проведении после 2024 года второй волны реновации
26. Гибель главы управления ФСИН по Забайкальскому краю Евгения Шихова во время охоты
27. Выход из ЛДПР сенатора от Хабаровского края Елены Грешняковой и членов ее семьи из-за «предательства однопартийцев по отношению к экс-губернатору Сергею Фургалу»
28. Выселение силовыми структурами насельников Среднеуральского женского монастыря
29. Приговор к штрафу в 1 млн рублей брянскому видеоблогеру Сергею Маслову за «клевету в отношении участника Великой Отечественной войны» - отца губернатора Василия Богомаза
30. Присвоение Гатчине статуса столицы Ленинградской области

АНАЛИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

В апреле обозначился окончательный переход в региональной жизни от коронавирусной повестки к предвыборной.

Проявлениями этого стали:

1) Проведение ротации глав 3 из 7 регионов, чьи полномочия завершаются осенью, - Северной Осетии, Тывы и Ульяновской области. К настоящему времени не прояснилась судьба еще 4 руководителей – Карачаево-Черкесии, Чечни, Тверской и Тульской областей. За последние 5 лет замена губернаторов перед окончанием срока происходила, как правило, не позднее марта – апреля: 17 апреля в 2017 году, 3 апреля в 2020-м, 21 марта в 2019-м, 2 марта – в 2016-м. Единственным исключением был 2018 год (последний пакет ротации 28-30 мая), но тогда часть перестановок была связана с переходом глав регионов в правительство после формирования в первой половине мая нового кабинета министров. В целом неподпадание под апрельскую ротацию воспринимается скорее как благоприятный знак для карьер глав большинства перечисленных регионов, однако техническая возможность для перестановок (в том числе сопряженных с переводом чиновников на федеральный уровень) сохраняется. Кроме того, остается интригой, означает ли переход к КПРФ Ульяновской области свидетельством расширения губернаторской «квоты» КПРФ до уровня ЛДПР в 3 региона (наряду с Хакасией и Орловской областью) или же речь идет о размене с проведением впоследствии ротации в Хакасии.

2) Усиление социальной составляющей в риторике федеральной власти, зафиксированное в апрельском Послании президента Федеральному собранию. Пока сохраняется неопределенность вокруг ряда деталей обозначенных в послании инициатив – от условий бесплатного подключения газа к домохозяйствам до путей обеспечения стабильности региональных и муниципальных финансов (заседание Госсовета по этой теме проанонсировано на лето).

3) Оперативная нейтрализация возможных негативных последствий вокруг заявлений вице-премьера Марата Хуснуллина о возможном укрупнении регионов. Хотя эта тема периодически всплывает в повестке, ее актуализация была мало желательной с предвыборной точки зрения и в целом трудно объяснимой. Это касается как настроений элит, заинтересованных в стабилизации своего статуса, так и самоощущения населения, для которого территориальная идентичность играет заметную роль или, по меньшей мере, привычна, а внезапное изменение статуса чревато актуализацией старых противоречий с соседями и нарастанием ощущения периферийности.

4) Постепенное вымывание коронавируса из текущей повестки. Сохранение неблагоприятной статистики по числу заражений и избыточной смертности, низкие темпы вакцинации, объявление «длинных выходных» затрудняют использование на выборах риторики «победы над вирусом», тем более что интерес общества к этой теме продолжает падать. С учетом этого происходит снижение акцента на собственно проблематике пандемии. Как следствие, даже «длинные выходные» в мае формально связывались с темой роста заражений, но не сопровождались ни нарастанием ограничительных мер, ни усиленной риторикой чиновников о целесообразности ограничения социальных контактов.

В целом же показатели избыточной смертности в январе – марте 2021 года (по отношению к 1 кварталу 2020 года) улучшились в 14 регионах, в то время как в 10 регионах ухудшение находилось в интервале от 20% до 30%, а в Курской области и Ингушетии – свыше 30%.

Таблица 1. Данные по избыточной смертности по регионам (на основе данных Росстата)