6 сентября исполняется 335 лет со дня подписания Нерчинского договора — первого официального соглашения между Россией и Китаем. В КНР его принято называть первым в истории международным договором, подписанным Китаем как суверенной страной, или первым договором между ним и западным государством.
Мирный договор был заключен в 1689 году на фоне продвижения русских поселенцев — охотников, торговцев, солдат, дипломатов — в Забайкалье и Приамурский край к северо-восточным границам Цинской империи. Оно закончилось несколькими вооруженными конфликтами, самым значительным из которых стало взятие китайской армией русской крепости Албазин на реке Амур в 1685 году. Подписание договора завершило серию тяжелейших переговоров, длившихся почти три месяца. Соглашение определило систему торговых и дипломатических отношений между двумя государствами, доминирующими в северо-восточной части Евразии, и разграничило сферы их влияния в пограничном регионе. Оно действовало более 160 лет, пока не было заменено Айгунским договором.
Нерчинский договор был заключен под угрозой крайне нежелательной для нас новой войны с маньчжурами, что позволило Китаю диктовать свои условия. Россия была вынуждена уступить Цинской империи почти все земли по верхнему Амуру и ликвидировать там свои поселения. Национальная мощь России на Дальнем Востоке в то время была ограничена, местные войска изолированы и слабы. Цинская империя, в свою очередь, держала неподалеку от Нерчинска многочисленную армию. Согласно китайским источникам, неосведомленность российского правительства о регионе, отсутствие интереса и насущной необходимости активно расширять там свою территорию внесли лепту в успех Китая на переговорах.
Мнения китайских историков о Нерчинском договоре разнятся. Некоторые считают его взаимовыгодным компромиссом. Ведь на момент подписания приоритетом для Цинской империи была демаркация границ (пусть и схематичная), а для России — установление выгодных торговых отношений с соседом. В целом, обе стороны добились своих целей. Россия действительно получила ряд привилегий и смогла существенно увеличить объемы торговли пушниной и изделиями из металла с Китаем. В перспективе это дало толчок развитию Восточной Сибири, способствовало институциональному строительству и росту местного населения, перетекающего из центральной части страны. Официальное установление контактов позволило со временем даже создать первое квазипосольство России в Пекине.
Территориальный вопрос не был критически провален. По условиям договора, маньчжуры навсегда признавали за Россией Сибирь и Забайкалье, на которое ранее сами претендовали. Западная граница, установленная соглашением, была удовлетворительной. Она остается на месте и сегодня. Ушедшие Китаю суровые земли не имели на тот момент стратегической важности. Их главными богатствами были соболь и серебро. Соболиный промысел процветал и на других сибирских территориях, а серебряная руда к моменту переговоров уже была найдена в районе Аргунского острога на правом берегу реки Аргунь, оставшемся по договору за Россией.
Однако для большинства китайских экспертов очевидно то, что от подписания Нерчинского договора всё-таки выиграла Цинская империя. В тактическом смысле. Китай был в расцвете сил. Он получил больше земель и вытеснил русских из крепости Албазин и окрестностей вплоть до середины XIX века, остановив тем самым их экспансию. Соглашение принесло долгий мир в регион и позволило цинскому правительству сосредоточиться на борьбе с джунгарскими повстанческими силами и дальнейшем завершении объединения страны.
Благоприятный период оборвался только с началом Первой опиумной войны в 1840 году. Она ознаменовала переход к так называемому веку унижений. Все соглашения, подписанные иностранными государствами с Китаем в то столетие, были ему навязаны извне. Геополитическое положение страны напоминало колонию. Россия не участвовала в боевых действиях опиумных войн, не пролила на них ни одной капли крови. Но возможности подписать более выгодные соглашения с растерзанным Китаем и получить территории к северу от Амура и вдоль побережья Тихого океана она не упустила. В отличие от последующего Айгунского и тем более Пекинского договора, Нерчинский в Китае считают «равноправным» (то есть подписанным не под давлением), «единственным справедливым» и «не унизительным».
Вопрос российско-китайской границы всё еще имеет определенную степень чувствительности в академических кругах с обеих сторон. Но на официальном уровне у стран нет территориальных претензий друг к другу. Это зафиксировано и в базовом «Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве» 2001 года, и в «Дополнительном соглашении о российско-китайской государственной границе на ее Восточной части» 2004-го, и во многих других двусторонних соглашениях. Комментарии о том, что Китай должен вернуть границы 1689 года и земли, «оккупированные Россией по Айгунскому договору», изредка появляются, но воспринимаются как маргинальные. Например, к ним периодически апеллирует глава тайваньской администрации Лай Циндэ, использующий подобные аргументы исключительно как провокацию Пекина.
Нерчинский договор был подписан странами, не доверявшими друг другу, обладавшими глубоко различающимися концепциями внутренней и внешней политики. У них не было общего языка дипломатического общения, прочных религиозных связей, значимых деловых контактов. Тем не менее договор состоялся и смог заложить базу для будущих российско-китайских отношений, став чертой, после пересечения которой Россия больше никогда по-настоящему не воевала с маньчжурами.
Автор — эксперт Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
