Саудовская Аравия в лице главы государственной нефтяной компании Saudi Aramco Амина Насера объявила о несостоятельности концепции энергетического перехода на данный момент. Насер считает, что пик потребления нефти не произойдет ни в 2030 году, ни в каком-то более отдаленном обозримом будущем. А государства и корпорации вместо «фантазий» об отказе от углеводородов должны сосредоточиться на инвестициях в нефть и газ вместе с вложениями в альтернативную энергетику — иначе потребителям и мировой экономике в целом будет очень тяжело. О том, почему саудовцы считают энергопереход неудачей и что по этому поводу думают российские эксперты, — в материале «Известий».
Альтернативная энергетика развивается на протяжении многих десятилетий, однако в последние несколько лет она попала в центр внимания государственных структур по всему миру из-за необходимости борьбы с изменением климата. С 2019 года в ЕС, США, Индии, Китае и даже России были поставлены целевые ориентиры по выбросам CO2, требующие постепенной замены ископаемого топлива (угля, нефти и газа) на возобновляемые источники к 2030, 2040, 2050 или 2060 годам. Если раньше говорили о пике добычи нефти, то сейчас стало популярным упоминать пик потребления нефти. Скажем, по оценкам Международного энергетического агентства, он должен был наступить к 2030 году.
2022-2023 годы внесли в эту повестку существенные коррективы. Цены на нефть взлетели на фоне серии международных кризисов, но не только из-за этого. Потребление год за годом продолжило расти, обойдя доковидный максимум. В то же время в предыдущие годы многие компании урезали инвестиции (в том числе под давлением активистов, акционеров и политиков), что привело к некоторой нехватке мощностей и запасов. Спрос на газ также вырос, но частично это было купировано несколько лучшим состоянием газовой индустрии. Даже с углем всё оказалось не столь однозначно: потребление «самого грязного топлива» в 2023 году выросло и установило новый рекорд. Очевидно, что если мир пока не готов сокращать спрос на уголь, то о пике нефти и газа и подавно говорить бессмысленно.
Многие компании (например, BP) уже начали потихоньку сворачивать свою ориентацию на альтернативную энергетику, предпочитая более гармоничное развитие с акцентом на традиционные углеводороды. Настроения индустрии были ясно выражены на конференции CERAWeek в Техасе на этой неделе, где всеобщие овации сорвал глава Saudi Aramco. Основные тезисы выступления Амина Насера:
Заменить нефть и газ альтернативными источниками не получится ни в 2030 году, ни позже. Спрос на углеводороды будет расти до 2045 года как минимум;
В этом году потребление нефти установит очередной рекорд — 104 млн баррелей в сутки;
За последние 20 лет мир инвестировал в возобновляемую энергетику (ВИЭ) $9,5 трлн. Тем не менее это заменило углеводороды только на 15 млн баррелей в день нефтяного эквивалента. Тогда как повышение эффективности использования ископаемого топлива снизило его потребление на 90 млн баррелей в день или почти столько же, сколько реально потребляется сейчас;
Общая доля углеводородов в энергетическом балансе мира с начала века упала всего лишь с 83 до 80%;
Потенциал роста потребления нефти и газа в странах глобального юга (85% населения Земли) является почти неисчерпаемым;
Ветер и солнце составляют не более 4% мирового энергобаланса. «Это не ничего, но это и не всё»;
Cокращение выбросов парниковых газов из углеводородов за счет улавливания углерода и других технологий дает лучшие результаты, чем альтернативные источники энергии.
Коллеги в целом поддержали Насера. Так, по словам руководителя Woodside Energy Мег О'Нил, миру может потребоваться от 20 до 40 лет, чтобы создать новый рынок и протестировать некоторые технологии производства чистого топлива. Одним словом, мало кто в индустрии верит в быстрые успехи ВИЭ, что наглядно демонстрируется пересмотром целевых показателей по выбросам даже таких «прогрессивных» компаний, как BP и Equinor.
Действительно ли зеленый переход застопорился или представитель крупнейшей в мире нефтяной компании выдает желаемое за действительное? По словам директора по исследованиям компании «Имплемента» Марии Беловой, Насер справедливо обратил внимание на то, что развитые страны в свойственной им эгоистичной манере продвигали тему ускоренного энергоперехода путем отказа от нефти и газа без оглядки на весь остальной мир.
— А реальность такова, что альтернативные источники энергии зачастую недоступны по цене для развивающихся стран. Ограничивая банки и глобальные энергетические компании в возможности инвестировать в нефтегазовые активы, правительства развитых стран не предлагают Глобальному Югу энергетических альтернатив, без которых невозможно поступательное развитие этого региона, — комментирует эксперт.
Белова привела пример водорода безотносительно его цвета (голубой получают из природного газа с улавливанием соответствующих выбросов CO2, зеленый — из ВИЭ).
— Многие прогнозные агентства отводят этому источнику энергии достаточно значительную роль в топливно-энергетическом балансе мира после 2030 года. Но есть нюанс, для становления рынка водорода нужны значительные инвестиции в инфраструктуру и время на ее создание. Для появления полномасштабной индустрии ВИЭ ушло порядка полувека, водороду на это отводится чуть более 10 лет — невозможно. А что делать, например, Японии, вся доступная береговая линия которой ориентирована на получение СПГ? Перестать импортировать сжиженный газ и ускоренно проводить реконструкцию под прием водорода или производить водород внутри страны из импортного газа. Вопрос переориентации газопроводов на водород при этом также остается актуальным, — указала собеседница.
Как отметил президент Института энергетики и финансов Марсель Салихов, заявления Амина Насера отражают позицию и всей нефтяной промышленности.
— Действительно, после определенного «хайпа» относительно энергетического перехода в 2021-2022 годах сейчас происходит определенное переосмысление процессов. Во-первых, это связано с тем, что некоторые «зеленые» технологии (ВИЭ, электромобили, системы хранения энергии, водородная энергетика) сталкиваются с объективными трудностями по мере расширения их использования. Во-вторых, цены на углеводороды сейчас находятся на относительно низких уровнях. Это приводит к тому, что углеводороды усиливают свою конкурентоспособность, — пояснил эксперт.
Салихов добавил, что производство электроэнергии за счет ВИЭ в среднем обходятся дороже, чем углеводороды, хотя этот разрыв устойчиво сокращался в последние годы. Поэтому развитие зеленых технологий и увеличение доли ВИЭ происходит в первую очередь за счет различных мер экономической поддержки, которые используют те или иные страны.
— Если подобных мер нет, то роль этих технологий остается небольшой. Поэтому создание дополнительного спроса и развитие ВИЭ связаны естественным образом друг с другом. Условно говоря, в ЕС происходит стимулирование инвестиций в ВИЭ и одновременно с этим предоставление субсидий на покупку электромобилей и развитие сетей электрозаправок, — указал Марсель Салихов.
По его словам, для стран, которые не имеют собственных ресурсов углеводородов, зависимость от импорта может быть рискованной:
— В этом смысле ВИЭ являются более «надежными», хотя возможно и более дорогими источниками энергии. К примеру, осенью 2022 года оптовые цены на газ в ЕС превышали $2000 за тысячу кубометров. При подобных ценах производство электроэнергии на природном газе будет обходиться дороже практически любого возобновляемого источника энергии. Сейчас цена на газ в ЕС составляет около $300 за тысячу кубометров. Это означает, что газовая генерация стала более конкурентоспособна по сравнению с ВИЭ.
В свою очередь, эксперт центра Россия-ОЭСР Президентской академии Мария Гирич не разделяет пессимизма по поводу перспектив возобновляемых источников.
— Трудно оценить, сможем ли мы полностью отказаться от нефти и газа в энергетическом секторе. Однако тенденции таковы, что зеленая энергетика дешевеет, а страны стремятся внедрить как можно больше зеленой энергии. Например, стоимость зеленой энергии падает (цены на литий-ионные аккумуляторы в 2023 году достигли рекордно низкого уровня — $139 за кВтч, тогда как еще 8–10 лет назад они стоили около $1000; по разным данным, к 2040 году ряд городов мира могут на 50% перейти на электромобили, — рассказала эксперт.
Она также отметила, что в России принимаются активные меры по способствованию энергоперехода, включая принятие серии законов об ограничении выбросов углекислого газа.
— Многие предприятия внедряют технологии энергоэффективности и перехода к низкоуглеродной энергетике. Важным направлением является развитие зеленого финансирования. Для ряда проектов доступно льготное банковское финансирование, возможности участия в государственных зеленых программах. Внедрение и поддержка ВИЭ может способствовать повышению спроса на зеленую энергию, что позволит в том числе удешевить и производство энергии, — заключила собеседница.
