Скоро Алле Борисовне исполнится 75 лет. Празднования могли состояться едва ли ни на государственном уровне. Но госпожа Пугачева так и не поняла, что это она всем обязана России, а не наоборот.
Последняя обладательница звания «Народный артист СССР» Алла Пугачева, ныне пребывающая где-то за рубежом, решила напомнить свои коллегам, кто, по ее мнению, в доме хозяин.
«Это я, безголосая певица»
Заочную «воспитательную беседу» Пугачева решила провести со Стасом Михайловым. Певице крайне не понравились его слова о том, что те, кто вернутся, будут просить прощения у России.
В ответном видеоролике бывшая гранд-дама российской попсы заявила: «Стасик Михайлов, что это с тобой? Это я, безголосая певица. Да я б встала перед тобой на колени, да ноги не те. Что ты испугался? Не собираются нормальные люди возвращаться туда, так что давай, шуруй, зарабатывай, пока можешь. А если уж вернусь, ей Богу, скажу, что думаю».
Но, не удержавшись, Пугачева все-таки перешла на тот язык, которым прославилась еще во время памятного инцидента советских времен в гостинице «Прибалтийская».
Вот только тогда на все обвинения в непотребствах Пугачева заявляла — все это наветы и козни врагов. И ей, любимице публики, верили.
В эпоху гаджетов все по-иному. Потому и открывание двери авто со словами «Приехала наводить порядок», и кривляния с оскорблениями в адрес Стаса Михайлова остаются навсегда, позволяя публике самой делать выводы.
«Люди безобразят, и не мое дело!»
Высказывания Пугачевой о том, что «нормальные люди возвращаться не собираются» прозвучали на фоне концертов в России ее дочери Кристины Орбакайте. Сама дочь Пугачевой от любых вопрос бегала и до сих пор, но теперь их стало еще больше.
То ли Пугачева отреклась от дочери, то ли ее, как Джо Байдена, ни на минуту нельзя оставлять в одиночестве, дабы она не говорила лишнего, но все это, конечно, весьма прискорбно.
«Чего-с? Как же это не мое? Чудно-с... Люди безобразят, и не мое дело! Что ж мне хвалить их, что ли? Они вот жалятся вам, что я песни петь запрещаю... Да что хорошего в песнях-то? Вместо того, чтоб делом каким заниматься, они песни... А еще тоже моду взяли вечера с огнем сидеть. Нужно спать ложиться, а у них разговоры да смехи. У меня записано-с!», — так на суде говорил отставной унтер Пришибеев из одноименного рассказа Антона Павловича Чехова.
Алла Борисовна Пугачева на отечественной эстраде годами была вот таким вот «унтером Пришибеевым», своей властью определяя, чья карьера должна идти вверх, а кто, попав в опалу, должен падать вниз.
«Неприличные вещи»
Хореограф Сергей Шестеперов, более известный как Мигель, признавался, что для него полным крахом представлений о Пугачевой стала сцена, во время которой Алла Борисовна, не выбирая выражений, отчитывала звезд отечественной эстрады, а те стояли перед ней, как провинившиеся школьники. И хотя Мигель всех подробностей никогда не озвучивал, для тех, кто имел дело с Пугачевой, подобный стиль откровением не являлся.
Те самые «неприличные вещи» сопровождали Пугачеву несколько десятилетий, и всегда сходили ей с рук. И в какой-то момент самопровозглашенная Примадонна поверила, что ей можно вообще все.
Весной 2024 года это звучит смешно, но полтора года тому назад Алла Борисовна была уверена, что после ее отсутствия в России к ней на поклон потянутся не только коллеги по цеху, но и российские политики самого высокого ранга. А она, «наводя порядок», продиктует им условия построения правильной России.
То, что может быть иначе, Пугачева даже не думала. И столкновение с реальностью ввело ее в состояние, которое мы все сейчас и можем наблюдать.
«И для него ясно, что мир изменился и что жить на свете уже никак невозможно»
Меньше чем через полтора месяца Алле Борисовне исполнится 75 лет. Сейчас вовсю могли бы идти приготовления к празднованию едва ли ни на государственном уровне.
Но госпожа Пугачева так и не поняла, что это она всем обязана России, а не наоборот.
«Унтер Пришибеев поднимает очки на лоб и с удивлением глядит на мирового, который, очевидно, не на его стороне. Его выпученные глаза блестят, нос становится ярко-красным. Глядит он на мирового, на свидетелей и никак не может понять, отчего это мировой так взволнован и отчего из всех углов камеры слышится то ропот, то сдержанный смех. Непонятен ему и приговор: на месяц под арест! — За что?! — говорит он, разводя в недоумении руками. — По какому закону? И для него ясно, что мир изменился и что жить на свете уже никак невозможно».
Русская классика — вещь, которую не нужно пропускать. Особенно Антона Павловича.
