Надежда Романова пришла в ПЭТ-Технолоджи в Балашихе, уже имея немалый практический опыт за плечами. Пришла, потому что здесь у врача большие возможности в плане диагностики, лекарственной и лучевой терапии. Плюс – отличные условия для пациентов. Здесь в подходах к лечению используются современные клинические рекомендации российских и зарубежных специалистов. , – говорит доктор. – .
В детстве она очень любила играть в доктора. Так бывает со многими детьми, но не все идут потом в медицинский институт. Конечно, в ее выборе большую роль сыграли родные: тетя, дядя, двоюродная сестра – медики. А еще – школа. Биологию и химию вела учительница, которая умела заинтересовать. Именно интерес Надежда Романова считает для себя главной движущей силой. С этой темы и начался наш разговор.
– Наша семья жила в Чебоксарах. Там я закончила 10 классов и поступила в гимназию, в гуманитарный класс. Одна из специализаций – медицина. Нет, в больницу на практику не ходили. Зато были углублённые занятия по химии и биологии, к нам приходили преподаватели из университета. И из тридцати девочек нашего класса половина стали докторами.
– А где вы учились?
– На медицинском факультете Чувашского государственного университета. На 6 курсе появились профильные предметы. Лекции по онкологии читал замечательный преподаватель, доктор медицинских наук, врач высшей категории Игорь Юрьевич Долгов – он умел заинтересовать. Мы ходили с ним на обходы, я видела его особое отношение к пациентам – тактичное, честное, искреннее, это произвело на меня сильное впечатление. Я поняла, что врач начинается с этого, а не с объема знаний.
– Этого примера оказалось достаточно?
– Всегда важно, кто учит, какие уроки, не только профессиональные, но и нравственные, он дает. А кроме того, онкология – очень сложное и интересное направление в медицине. К тому же, была личная причина: мои бабушка и дедушка умерли от рака легкого, когда я только-только начинала учиться в университете. В связи с нехваткой специалистов, недоступности диагностического оснащения заболевание не было вовремя выявлено.
– Не пугала ли вас при выборе специализации перспектива терять больных?
– Я это прекрасно понимала с самого начала. Но хотелось помогать людям, которые оказались в сложном положении. Поддерживать их на протяжении всего лечения, делать все, чтобы они не теряли надежду.
– Что было после окончания медицинского факультета?
– Ординатура, там же, на базе университета. Попала к тому же преподавателю, но это уже было не знакомство с профессией, а период становления. Мы работали в различных отделениях по нескольку месяцев. Маммология, химиотерапия, лучевая терапия, абдоминальная хирургия, торакальная хирургия. Мне была интересна хирургия…
– Почему же не стали хирургом?
– Это физически очень сложная работа. Там порой надо целый день стоять у операционного стола, и я почувствовала, что у меня просто не хватает сил. В таких случаях надо трезво оценивать свои возможности. Начинала я как маммолог, потом освоила химиотерапию.
– По существу, у вас две специализации?
– Да, но здесь, в онкорадиологическом центре, я работаю онкологом-химиотерапевтом.
– Нравится?
– Очень интересно. Большие возможности в плане диагностики, лекарственной терапии, лучевой терапии. В целом очень высокий профессиональный уровень. И отличные условия для пациентов.
– Что вы под этим понимаете?
– У меня есть время на каждого пациента. Вы не представляете, как это важно для врача! Я всё время на связи с больным. Как кому удобно: кто-то звонит, другой пишет.
– И в выходные?
– И в отпуск. Медицина – это такая профессия: невозможно уйти домой и отключиться. Ты всё время думаешь о пациентах, порой они снятся…
– Насколько изменилась онкология за годы вашей работы?
– Очень изменилась! Идет вперед семимильными шагами. Появилась таргетная терапия, иммунотерапия, гормональная…
– Раньше и слов таких не знали…
– Наши больные знают. У нас здесь и диагностические, и лечебные процедуры – совершенно другого уровня, несравнимые с теми, чтобы были раньше.
– Вероятно, и вам нужно идти в ногу со временем?
– Конечно. Наша специальность требует постоянного обучения. Современные достижения молекулярной онкологии демонстрируют возможности в изучении природы рака и разработке лечебных подходов, диагностических. Да, мы постоянно обучаемся. В подходах к лечению мы используем современные клинические рекомендации российские и зарубежные. Совместно обсуждаем пациентов, проводим консилиумы.
– Что, на ваш взгляд, нужно, чтобы не опаздывать с диагнозом?
– Нужна ранняя диагностика. Раннее выявление опухолевой патологии имеет более благоприятный прогноз. Существуют государственные программы скрининга опухолей. Женщины должны посещать гинеколога с проведением цитологического теста. Необходимо регулярно проводить самообследование молочных желез, в 40 лет провести маммографию. Мужчины в 45 лет сдать анализ на простат-специфический антиген. В 50 лет проводится гастроскопия и колоноскопия. Курящим необходимо сделать компьютерную томографию.
– Чего бы вы пожелали своему Центру?
– У нас качественно оказываются медицинские услуги, как в диагностике, так и в лечении. Но нужно двигаться вперед, нельзя останавливаться на месте. Хотела бы также, чтобы люди лучше знали наш Центр. Мы можем помогать большему числу пациентов, чем сейчас. Когда сюда приходят, обращают внимание не только на уровень врачей и наше прекрасное оборудование, но и на отношение к людям, которое здесь принято как норма.
– Мне кажется, сюда сотрудников по этому принципу и подбирают. Вот и Ирина Юрьевна Страдаева, ваш зав. отделением химиотерапии, говорит, что для нее главное – какое у врача отношение к пациенту.
– Так и есть. Если чего-то не знаешь – можно научиться. И мы каждый день учимся. Но всё-таки важнее всего – как ты к людям относишься, готов ли ты помогать им всегда, как бы ни было сложно.
Записаться на прием, получить качественное второе мнение можно по телефону: 8 (499) 283-39-34.
Роман МИХАЙЛОВ
Фото из архива Надежды РОМАНОВОЙ
