Создание зоны свободной торговли между 15 странами Азиатско-Тихоокеанского региона, включая КНР, стало поражением Вашингтона.
Соглашение 15 стран Азиатско-Тихоокеанского региона о создании между ними зоны свободной торговли в рамках соглашения всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП) было воспринято во всем мире как еще одно свидетельство ослабления США и утраты недавним глобальным лидером своих позиций в важнейшем регионе мировой цивилизации XXI века.
Не случайно стало известно о том, что возможный 46-й президент США Джозеф Байден, не дожидаясь ни инаугурации, ни официального подтверждения своих полномочий, взволнованный новостью, звонил лидерам Южной Кореи и Японии — стран, которые традиционно являются важнейшими союзниками Штатов и на территории которых находятся американские военные базы.
Реальное содержание этих переговоров остается неизвестным, но создание такого крупнейшего межгосударственного объединения, как АСЕАН+5 (Австралия, Китай, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония), — без участия Америки, находящейся к тому же в состоянии торговой войны с КНР, — трактуется как несомненная победа Пекина и столь же несомненное поражение Вашингтона.
Напомним, что администрация Барака Обамы активно лоббировала создание в том же регионе Транстихоокеанского партнерства (ТТП) — разумеется, с американским участием и без участия китайского. Но Дональд Трамп, придя в Белый дом, одним из первых своих президентских указов от 23 января 2017 года вывел США из ТТП. И вот теперь интеграция стран региона состоялась в формате USA free — с явно ведущей ролью в нем «красного дракона».
Разные источники указывают, что ВРЭП должно стать крупнейшей в мире зоной свободной торговли, с населением в 2,2 млрд человек и общим ВВП в объеме свыше 30 трлн долл. Это если считать «по номиналу» (что, например, МВФ отказался делать с 2019 года) и без учета Индии, получившей в рамках ВРЭП статус страны-наблюдателя. Если же внести поправки на коэффициент покупательной способности и фактор «страны лотоса», то может создаться впечатление, что мы наблюдаем зарождение на наших глазах нового центра мира. Причем это впечатление оказывается особенно сильным на фоне нарастающего внутриполитического конфликта в США.
Случайное совпадение событий по времени? Не исключено, хотя и маловероятно. Во всяком случае, идея такого соглашения появилась как раз после победы Трампа в США, а его детали обсуждались на ежегодных встречах лидеров стран-участниц с 2017 года, так что нынешняя стала уже четвертой по счету.
Стоит напомнить, что в 2019 году на V Восточном экономическом форуме во Владивостоке председатель КНР Си Цзиньпин выступил с инициативой создания общего экономического пространства Северо-Восточной Азии — с участием КНР, России, Японии, Южной Кореи и Монголии. Та инициатива вызвала значительный интерес в Токио и в Сеуле, однако она так и не сумела реализоваться на практике — прежде всего из-за предполагаемого российского участия, которое не только сделало бы стратегический союз Москвы и Пекина «угрозой номер один» для США и для Европы, но и потребовало бы смены всей системы глобального мироустройства.
ВРЭП же, при всей своей масштабности, такого «землетрясения» не вызовет, хотя в одном бокале с COVID-19 может случиться всякое. Поэтому Байдену и ко на данном направлении было о чем разволноваться.
Отдельной строкой значится влияние ВРЭП на состояние российско-китайских отношений. Появились оценки, согласно которым Пекин тем самым якобы «демонстративно отворачивается от слабой Москвы», не собираясь учитывать ее интересы в АТР и отдавая приоритет юго-восточному направлению своей политики. Эти оценки сопровождаются публикациями, утверждающими, будто Вооруженные силы КНР сейчас находятся в прекрасном состоянии и ни при каких условиях больше не нуждаются в российской помощи на мировой арене. Появились даже прогнозы о том, что «западная» изоляция России теперь дополнится «восточной», после чего, мол, станут вероятными чуть ли не совместные действия Пекина и Токио по усилению своих позиций в Сибири и на Дальнем Востоке.
Разумеется, корни подобных рассуждений уходят на коллективный Запад, для которого российско-китайский стратегический союз был, есть и будет непреходящим кошмаром. Для Китая же союз с Россией важен сегодня и на обозримую перспективу не только в военно-технологическом или ресурсном (в том числе — энергетическом) плане. Хотя и эти аспекты, разумеется, чрезвычайно важны (укажем в этой связи хотя бы на гигантский перегрев экономики КНР долгами и недавнее банкротство крупнейшей госкомпании Yongcheng Coal and Electricity Holding Group).
Еще более важной в глазах Пекина является роль России как надежной и стабильной политической силы на международной арене, само существование которой в ее современном виде позволяет сглаживать многие проявления системного кризиса глобального рынка.
