Китайская писательница и сценаристка Цзюлу Фэйсян представила в Москве первый том из цикла "Защити сердце". В интервью RTVI Фэйсян рассказала о происхождении волшебных созданий из своих книг, современных трендах китайского фэнтези и китайском национальном характере в литературе.
<strong>Китайская писательница, сценаристка и член Ассоциации китайских писателей Цзюлу Фэйсян представила первый том своего цикла «Защити сердце» на Московской международной книжной ярмарке. Главная героиня Янь Хуэй общается с призраками, охотится на демонов и вместе с тысячелетним драконом пытается разобраться в людях. Фэйсян рассказала RTVI о происхождении чудесных существ из своих книг, главных трендах современного китайского фэнтези и выражении китайского национального характера в художественных произведениях.</strong>
Тираж книг Цзюлу Фэйсян в Китае <a href="https://ast.ru/news/tszyulu-feysyan-vpervye-priedet-v-moskvu-na-vstrechi-s-chitatelyami/">превышает</a> 880 тысяч. В России общий тираж пяти ее книг составляет около 69 тысяч. По мотивам шести ее произведений были сняты экранизации (дорамы).
Главная героиня цикла «Защити сердце» Янь Хуэй — жительница небольшой деревни, которая «всегда полагала, что отсутствие высоких моральных качеств и нежелание неукоснительно следовать правилам чести относятся к числу ее достоинств». По совету подруги она решает заняться ловлей «провинившихся» демонов, однако по ошибке принимает за одного из них тысячелетнего дракона, преданного возлюбленной. <blockquote class="speaker">
</blockquote> <strong>— У Китая невероятно богатая культура, проникнутая мистикой. Демоны из ваших произведений имеют отношение к какой-то конкретной традиции?</strong>
— Ну, они все не обязательно из одной какой-то традиции, не обязательно все из даосизма. Многие из образов взяты из «Книги гор и рек» [«Книга гор и морей»], «Шань хай цзин». К примеру, морские жители из книги «Синий шепот» или девятихвостые лисы — все оттуда.
<strong>— Демон — это частый герой романтических произведений? Как демонические образы помогают нам лучше понять свои эмоции?</strong>
— Мне кажется, сам статус героя, то, к какой расе он принадлежит, человек он или какое-то чудовище, какой-то монстр, — это на самом деле не имеет отношения к чувственной стороне, потому что для нас самое главное то, какую роль он сыграет в сюжете. И именно этот конфликт определяет чувственную сторону, то, какие эмоции мы испытаем. Так что это в большей части зависит все-таки от сюжетной линии, а не только от самих персонажей.
<strong>— Какие впечатления для вас самые важные: визуальные, звуковые, вкусовые, ароматические, тактильные? Как они влияют на художественные миры?</strong>
— Все-таки не могу выделить что-то одно. Для меня главные они все, пять. В частности, когда, например, пишется какой-то роман, идет какая-то работа, я понимаю, что очень важно апеллировать ко всем пяти чувствам, ко всем чувствам читателя. Соответственно, чтобы разнообразить описание и поиграть с восприятием читателя, надо обратиться и к визуальному, и к звукам, и к описанию вкусов. В любом случае, и в жизни тоже все пять чувств очень важны, ни одно я бы не хотела потерять.
<strong>— Как происходит работа с вашими героями? С чего она начинается? Знаете ли вы, что случится с героем, когда только начинаете книгу?</strong>
<strong>— </strong>Бывают разные ситуации. Иногда бывает, что я сразу вижу весь путь развития героя от начала до конца, я придумываю его и уже знаю, чем закончится его история в повествовании. А иногда бывает, что все это решается по ходу дела, т. е. у меня появляется в голове какой-то образ персонажа, и дальше я смотрю именно на его развитие в сюжете и могу подстроить как-то его жизненную историю под нужды сюжета.
<strong>— Какие тренды вы бы назвали главными для китайского фэнтези </strong><strong>сегодня</strong><strong>?</strong>
<strong>— </strong>На самом деле сложно выделить какие-то определенные тенденции, потому что авторы не могут написать что-то прямо совсем-совсем новое — стараются, но все-таки это никогда не получится: всё опирается на что-то, что уже было написано. Или в каком-то смысле, как говорил классик, «все это скучно, и все это уже было».
Но если выделить какую-то тенденцию, то, конечно, обращение к мифологической стороне, к родной истории, к родной мифологии — это общее, да. И сюжеты тоже многие используют какие-то очень похожие, герои бывают похожи. Но все-таки каждая история, даже если она рассказана похожими средствами, все равно в итоге имеет совершенно иной вид.
<strong>— В произведениях китайских авторов обычный человек часто может не просто бросить вызов божеству, но и победить его, заставить отступить. Связано ли это с какой-то китайской национальной чертой?</strong>
<strong>— </strong>Да, безусловно, это очень ярко отражено в китайской культуре. Есть много народных сюжетов, которые как раз завязаны на конфликте обычного человека с серьезным и сверхъестественным. И это, пожалуй, заложено в национальном характере — что если даже ты обычный человек, это на самом деле неважно.
Даже если ты император, благородный муж, кем бы ты ни был, ты все равно не лучше и не хуже условно обычных людей. И если ты сталкиваешься с какими-то неблагоприятными вещами, ты понимаешь: если я сейчас соберу все свои силы, то могу преодолеть любые препятствия и справиться с любыми трудностями и даже победить бога, если очень надо.
