— На Стефановской площади Сыктывкара обрушилось серое здание с двумя флагами. На городском «кольце» — развалины жилого дома с универсамом. В конце улицы Коммунистической полыхает железнодорожный вокзал — на рисунках все выглядит словно в плохом сне. Так же — «Плохие сны» — называется серия рисунков, на которых я изобразил последствия воображаемой [Роскомнадзор] в городе, где родился и жил.
Каждая картинка из этой серии отражает столкновение мира и [Роскомнадзор]. Столкновение немыслимое, пока живешь мирной жизнью, но неминуемое, если [Роскомнадзор] все же пришла. Ее легко опознать: она рушит то, что создает мир.
Я плохо сплю в последнее время. Когда просыпаешься утром в холодном поту, хочется поскорее понять, в чем дело, и избавиться от беспокойства. Рисунки очень помогают.
Андрей Станиславский. Фото Максима Полякова
От Национальной библиотеки Республики Коми остались лишь колонны. Под развалинами тлеют книги, от них идет густой дым. Напасть на нарисованный город мог кто угодно, хоть инопланетяне. Агрессора не видно, есть только последствия.
Развалины Национальной библиотеки Республики Коми
Скопление пустых автомобилей и автобусов на привокзальной площади наводит на мысли о зомби-апокалипсисе.
Кто-то оставил эклер и чай на столике в кафе. Через разбитое окно открывается вид на дымящийся центральный бассейн.
Вид на дымящийся центральный бассейн из окна кафе
На освещенной лыжной трассе в лесу за базой «Динамо» лежит носовая часть самолета, в кабине просматриваются черные силуэты пилотов. В реальности этого нет. Там приятно гулять, бегать, кататься на лыжах и велосипеде. Самолет напоминает мне раненую собаку, положившую голову на землю.
Самолет после авиакатастрофы за базой «Динамо»
Все картинки выполнены в серой гамме, нигде нет огня, только дым. На каждую уходит несколько часов: вначале в голове появляются место и идея, затем некоторое время я вживаюсь в ситуацию, потом думаю о ракурсе и композиции, а дальше начинаю рисовать, и детали возникают сами собой. Мне нужны только блокнот, перьевая ручка и маркер.
Снова рисунок Стефановской площади. Стихийный мемориал и доска объявлений о поиске пропавших без вести: фотографии, записки, свечи, плюшевый медведь. Рядом лежит голова разрушенного памятника Ленину.
Забавно, что хотя бы так я могу избавить родной город от монумента этой кошмарной фигуре. Хотя, может, пусть лучше стоит — как напоминание о том, что случается, если власть оказывается в руках человека, не обладающего эмпатией.
На рисунке на девятиэтажки микрорайона Орбита упала гигантская телевышка. Наверное, это можно воспринять как метафору воздействия пропаганды на общество.
Но эта мысль пришла ко мне позже, а пока рисовал, видел как наяву это медленное падение и мечущиеся фигурки в окнах.
Телевышка упала на многоэтажки в микрорайоне Орбита
С каждым рисунком мне удавалось понять что-то новое, примерить происходящее на себя. Когда я опубликовал работы в соцсетях, мне ответило несколько человек. Кто-то сказал «точно», кто-то поинтересовался, что все это значит.
Каждый день в новостях появляются новые свидетельства разворачивающейся трагедии: мертвые солдаты, люди в бомбоубежищах, беженцы, взорванные дома, сгоревшие танки, разрушенные жизни по обе стороны границы, разделившей людей на два лагеря.
Среди моих знакомых есть и те, кто за, и те, кто против. Я не люблю, когда меня поучают, и не хочу никого поучать сам. Мне кажется, каждый может разобраться самостоятельно.
У художника есть особое средство — нечто вроде защитного костюма, в котором можно на некоторое время войти в жерло вулкана, в активную зону реактора, да хоть в пекло. Так можно собрать данные, изучить, понять ситуацию изнутри. А вернувшись — показать свои выводы зрителю.
