В Мьянме, она же Бирма, объявили военное положение на год... Им, видимо, не хватило COVIDа. Всё бы ничего, но у меня там друг сидит в буддийском монастыре, медитирует. Проблема в том, что у него сейчас ретрит молчания, и он не может мне ответить, а мне как-то неуютно.Узнав, что я переживаю за него из-за военного переворота в стране, он, наверное, просто улыбнётся. Когда ты буддийский монах, ничего не может выбить тебя из созерцания.
Вот отрывок из одного из наших разговоров в разгар COVIDа:
Общение с буддийским монахом, который отказался от всего, что у него когда-то было и который уже почти шесть лет идёт к полному отсутствию злобы, сожаления, а главное хотения чего бы то ни было, это благословение.
После наших разговоров мне легче принимать жизнь во всех её проявлениях. У меня такое ощущение, что медитируя, он прикасается к чистому, теплому свету. И когда я говорю с ним, то тоже греюсь в потоке этого света. И мне, конечно, очень льстит, что такой человек подробно отвечает на все мои вопросы, внимательно слушает, по самые уши застрявшую в этой бренной жизни, меня.
Парадоксально, но общение именно с этим буддийским монахом, а не с сотней моих друзей бурят и монголов, буддистов по рождению, связывает меня сегодня с учением Будды (этнически Юра русско-аварского происхождения).
Мы не поздравляем друг друга с буддийскими праздниками, он не призывает меня читать молитвы на непонятном мне тибетском или санскрите, он не обуславливает мои успехи и удачи вовремя исполненными ритуалами. Он просто разговаривает со мной иногда, а всё остальное время проводит в глубокой медитации. И живёт как отшельник в крохотной комнате в монастыре, ест один раз в день.
Наверное, именно поэтому когда он говорит, мне легче принимать всё, что происходит вокруг, и не расстраиваться, если чего-то наоборот не происходит. И ещё после каждого нашего разговора мне хочется немного замедлиться: меньше говорить, больше слушать себя, осознавать все свои чувства и принимать их.
Пусть пути восставших в Бирме военных никогда не пересекутся с путями буддийского монаха! Ом!
