Больше месяца прошло с того исторического момента, когда президент, сами знаете, чего, представил Госдуме высочайшие поправки к Конституции России, которые были немедленно одобрены. Однако, балаган с ее перекраиванием и не думает заканчиваться. Глубоко народная «Конституционная комиссия» работает денно и нощно, поправки сыплются как из прохудившегося мешка горох. Побуждая задуматься, что в итоге останется от этой, как выразилась одна проживающая в Монако прыгунья с шестом, «замечательной книги».

Некоторые из поправок президент одобряет. Намедни, скажем, он согласился с предложением некого талантливого лицедея добавить в Конституцию норму о недопустимости отчуждения русской земли, границы которой не то незыблемы, не то нерушимы. С этой сермяжной истиной не поспоришь: то берёзка, то рябина, куст ракиты над рекой, велика Россия, но лишней земли у нее нет ни пяди. Есть зато злые соседи, которые, ссылаясь на какое-то «международное право», иные из этих посконно российских пядей смеют считать своими. И жалкая кучка забугорных недругов и домашних отщепенцев, такое заведомо вредное мнение разделяющих.

Президента России все это очень огорчает. Долгими одинокими ночами лежит он, порой, без сна в своем бункере на простой солдатской койке и мучительно размышляет, как убедить мир принять Россию такой, какой она себя видит сама: доброй, честной, бесконечно миролюбивой и вечно всеми обижаемой. Но так ничего и не приходит в исстрадавшуюся от непонимания высочайшую голову. И остается ей одно – переписать на всякий случай Конституцию. В порядке самообороны, естественно.

Установить приоритет российских законов над нормами международного права и договорными обязательствами России президент предложил сам. А зафиксировать в Конституции не то «незыблемость», не то «нерушимость» существующих границ (что, кстати, не одно и то же) президента упросил упомянутый лицедей: без этого он, дескать, жить не может.

Так, мало-помалу у России появится новая «конституция», вполне себе солидный документ, очень похожий на настоящий, однако, с учетом хаотичной, заведомо произвольной и по сути, антиконституционной процедуры его принятия, законной силы, вероятно, не имеющий. Это, впрочем, никого смущать не должно, ибо в основу новой «конституции» будет, несомненно, положен принцип, который, если верить классикам, некогда сформулировал отставной дворник Никита Пряхин: «Как пожелаем, так и сделаем».

На внутреннюю политику России, равно как и на положение «дорогих», но в своей массе бедных россиян «путинская конституция», окажет, в лучшем случае, лишь минимальное влияние. Новый «президент» опять окажется старым, закрома и кубышки Родины будут пополняться нефтедолларами, «элита» – продолжит богатеть, чернь – обреченно считать копейки и отмечать все праздники подряд. Мало изменится и жизнь российских «отщепенцев»: они будут роптать и злословить, время от времени подвергаясь в меру жестоким репрессиям, а при случае и пыткам. Независимые от закона и совести российские «суды» будут все так же штамповать им неправосудные приговоры. Это и будет застой, циничный, унылый и безнадежный. Россия ведь не ровня Западу: ее история идет не по какой-то бездуховной спирали, а по надежному как кирзовый сапог кругу.

Каких-либо крупных перемен в российской внешней политике России тоже ждать не приходится. А те немногие, что могут случиться, скорее всего будут вызваны действиями не столько самой России, сколько стран мировоззренческого Запада.

Победит, скажем, на президентских выборах в США латентный друг России Трамп, сочтут лидеры ведущих европейских стран, что с Россией надо помириться, а о ее проделках и махинациях пора забыть, и придет условная разрядка. Проиграет Трамп выборы, а европейцы поймут, что смертельно устали от Путина с его закидонами, и наступит условное похолодание. А Россия будет все так же шкандыбать потихоньку, пока не упадут цены на энергоносители. Тогда все рухнет, начнется оттепель, и мы снова узнаем всю правду «про него».

И напоследок о новой «конституционной» норме о незыблемости или нерушимости российских границ. По большому счету, норма эта не будет иметь ни малейших последствий ни для кого, разве что, кроме двух стран, вынужденных добиваться от России возвращения своих неправедно захваченных территорий. Речь, конечно, идет о Японии и Украине. При этом, правда, правовое положение, в котором они находятся, формально не вполне одинаково.

Россия ведет с Японией бесконечные переговоры о мирном договоре, который, в частности, определит линию прохождения границы между двумя странами. Чисто гипотетически Россия допускает возможность передачи Японии части территорий, на которые она претендует. Если такая передача случится, «конституционная» норма о незыблемости и тем более нерушимости границ нарушена не будет: границы-то там еще нет.

Напротив, с Украиной Россия никаких переговоров о Крыме не ведет. С появлением «конституционной» нормы о незыблемости своих границ, Россия, отказываясь от переговоров о Крыме, сможет ссылаться еще и на нее.

Впрочем, никакого практического значения эти правовые нюансы не имеют: пока существует путинский режим, вероятность возвращения территорий что Японии, что Украине ничтожно мала. И появится только после его закономерного краха.

В силу всего сказанного, норма о незыблемости российских границ представляется столь же избыточной, что и все прочие новации, которые могут появиться в новой российской «конституции». Хотя, положа руку на сердце, зачем вообще нужна конституция абсолютистскому режиму?

Оригинал