Запретное слово российской Конституции
Шумит великая конституционная реформа. Пишут Конституцию всем миром - врачи, поэты, спортсмены и артисты. Не забыли даже сенаторов и юристов, включили в конце-концов в группу творцов. Дело сложное и архиважное написать то - не знаю что. Но все потихоньку справляются с ответственным заданием.
Единственная, кто оказался немного в стороне и как бы не у дел, это та, кто в этой самой ещё ельцинской Конституции странным образом и вероятно по недосмотру была упомянута - адвокатура.
Однако начнём с самого начала.
Последние глобальные изменения Конституции России, затеянные без малейшего предупреждения президентом Владимиром Путиным, начинают формировать пока только контуры новой правовой реальности, в которой через какое то время начнёт жить наша страна. И реальность эта весьма неожиданна. Потому что она ознаменует собой начало абсолютно нового особого пути государственного строительства, по которому начинает идти Россия.
Конституционные изменения заключаются в трёх основных вещах.
Во-первых, фактически открыто предлагается принять условно американскую модель, предусматривающую примат национального права над международным.
Во-вторых, в системе современной российской власти появляется новый сверх или супер орган под названием Государственной совет - надпартийный субъект, с неясными, но мощнейшими полномочиями, отдаленно напоминающий ЦК КПСС времен СССР.
В-третьих, неожиданным образом меняется система управления и трансформируется система разделения властей. Высший суд - конституционный - получает право и полномочия вторгаться в парламентскую законодательную процедуру и существенно нивелирует роль парламента. Президент получает право отстранять судей высших судов, используя для этого парламент.
Таким образом все три независимые ветви власти причудливым образом становятся взаимозависимыми и превращаются де юре в единую и неделимую государственную власть. Де факто это случилось раньше.
Большинство наблюдателей и внутри России и со стороны евроатлантического мира все эти события и новации трактуют, чаще всего ошибочно, как попытку сохранить или продлить до бесконечности пребывание у власти Владимира Путина. Это вообще не так, поскольку он ясно дал понять, что после 2024 года на президентском посту не останется и подкрепил это соответствующей поправкой в Конституцию, ограничивающей возможность пребывания на президентском посту исключительно двумя каденциями.
Вся российская правовая система основывается не только на опыте традиционной системы «разделения властей», но и системы советов, уверенно просуществовавшей семь десятилетий при Советском союзе и оказавшей существенное значение на только на Россию, но и на всё мироустройство.
Попытка же президента Бориса Ельцина механически перенести положения о государственном устройстве с европейских моделей не могло не столкнуться с проблемами, поскольку современные англосаксонские и романо-германские системы во многом сформированы правовыми традициями поколений, массивом скрытых и подразумеваемых полномочий главы государства, исполнительной и законодательной властей. При том роль традиций и прецедентов в евроатлантическом мире столь велика, что молодая правовая система, возникшая на руинах тоталитарной государственности, просто не смогла ее адаптировать и, что называется, безболезненно «переварить».
Поэтому то, что происходит на наших глазах в России - это попытка создать принципиально новую, постсоветскую и квазиимперскую систему государственной власти. Назовем ее, в порядке инициативного введения нового политико-правового термина, «аналоговая монархия». Суть ее заключается в том, что Россия предлагает себе и миру новую концепцию не столько разделения властей - сколько распределения властей внутри единой государственной власти.
И по-видимому, наша республика перестаёт быть федеративной и президентской, а превращается в вышеупомянутый аналоговый гибрид со сверх-супер президентом во главе. Даже премьер, увольняемый теперь произвольно хоть раз в неделю и отдельно от правительства превращается в президентского клерка, что возможно и здорово, но и это надо осознать. И принять.
Казалось бы, причём здесь эта странная адвокатура, когда здесь речь идёт о новом государственном и как следствие мироустройстве?
Как ни странно именно отсутствие в новой Конституции адвокатуры, как не просто института гражданского общества и не просто объединения профессиональных юристов или независимых советников по праву, а как неотъемлемой части российского правосудия покажет то, что отныне система правосудия или судебная власть (шире - власть вообще) вполне может существовать без неё.
Что конечно же будет являться нарушением всё той же многострадальной Конституции, а если точне её главы седьмой: судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Со стороны обвинения, как мы все знаем, в судопроизводстве участвует прокурор, со стороны защиты – адвокат. Прокуратуре в главе 7 отведено значительное место, адвокатуре – нет, о чем говорит и само название: «Судебная власть и прокуратура».
Ещё раз - «Судебная власть и прокуратура».
Защиты там нет. Она стёрта невидимой рукой или ластиком истории. Как будто её никогда и не было. Есть только один господин Прокурор, который в своём положении и в своём праве всегда сильнее, властнее и уважаемей, а обозначенный в Конституции принцип состязательности и равноправия сторон – не более чем декларация. Ведь одна из сторон – защита в Основном законе страны поставлена в неравноправное положение с другой – обвинением. А точнее, вообще никакого положения не занимает.
Над Конституцией сейчас работают, работают усиленно и не покладая рук. Всерьёз обсуждаются такие значимые и важные задачи как: определить и закрепить предпринимателей как класс, запретить отчуждать территории, закрепить пенсионный возраст, разрешить врачам разрабатывать медицинские стандарты, разрешить лишать гражданства, ну и ещё много всякого - полезного.
Мне же кажется, что важно не забыть участникам рабочей группы донести президенту, когда-то собиравшемуся стать адвокатом и защитником людей, одну понятную и простую мысль: в седьмой главе российской Конституции должно появиться содержательное упоминание российской адвокатуры и основополагающих принципов ее деятельности – независимости и самоуправления.
Ведь для подавляющего большинства адвокатов России, является очевидным необходимость включить в статью 123 главы 7 часть пятую: «Адвокатура является независимой самоуправляемой частью правосудия, функции и организация которой определяются федеральным законом». И изменить название главы: «Судебная власть, прокуратура и адвокатура».
В 1993 году это не было сделано по понятным причинам - рядом не оказалось адвокатов, а было много прокуроров, но сейчас в 2020 адвокатура является сообществом к которому стоит прислушаться. Да, мы оппоненты прокурорам, но мы едины с ними в цели - осуществления правосудия.
Я понимаю, что это тяжело и непросто признать, но мы остались страной культа силы. Прав тот, кто сильнее, богаче, влиятельней. Прав всегда начальник. Это - наследие веков Орды, абсолютной монархии и большевизма. Власть в России - это не столько Закон, сколько Порядок. Синий околышек полицейской фуражки в России точно важнее корешка подарочного издания Конституции, пылящегося в кабинетах бояр и министров.
Но только признав это и исправив в правильный исторический момент, мы сможем наконец придти к тому, чтобы Россия перестала восприниматься страной благодати, а стала наконец страной закона.
Страной, где Конституция с адвокатурой внутри станет нашим щитом, а не просто книгой, которую вдруг стало интересно почитать тому, кто её собрался переписывать.
