Мне подарили книжечку Митр. Антония Сурожского. В ней проповеди на Новый год, произнесенные с 1969 по 2001 годы. Говорил Владыка коротко, поэтому книжечка маленькая, на один зуб. Так Бродский в Рождество старался писать по стихотворению, и за много лет сложился Рождественский сборник.
В один из праздников Владыка говорил о том, что недавно читал о переписке Достоевского со своим братом Михаилом. Там, в одном из писем Федор Михайлович вспоминает свой опыт стояния на плахе в ожидании смерти. Более подробно он говорит об этом в "Идиоте" или когда анализирует "Один день приговоренного к смерти" Гюго.
В тот страшный день время для Достоевского приобрело особое значение и протяженность. Утром смертник думает: "Еще полдня поживу". И по дороге на эшафот думает: "Еще минут пятнадцать жить буду". И мир при этом так прекрасен, что эту красоту почти невозможно выдержать.
Вот слова из романа "Идиот": "Что если бы не умирать! Что если бы воротить жизнь, - какая бесконечность! И все это было бы мое! Я бы тогда каждую минуту в целый век обратил, ничего бы не потерял. Каждую бы минуту счетом отсчитывал, уж ничего бы даром не истратил"
*
На этом и останавливает свой и наш взгляд митр. Антоний. Он говорит, что время, это такое богатство, которое нигде не купишь. А мы умудряемся жить без всякого внимания к ценности этого сокровища. И бывает такой один день, когда человек проживает внутри него словно целую жизнь: драматично, насыщено, умно. Это может быть и боль, и счастье. Так что потом можно будет написать книгу или снять фильм про этот один день. "Один день Ивана Денисовича" или "Утомленные солнцем" (там все действие протекает с утра до вечерней зорьки). Только один день. А можно прожить год и ничего не вспомнить.
*
По-мирски это называется осознанность и серьезность. По-аскетически - трезвение. Так или иначе, это умное внимание к происходящему. И благодаря этому умному вниманию, жизнь не сможет быть пустой и однообразной. И человек не будет тосковать, выдумывая себе сомнительные развлечения.
