С глубокой древности народы, проживавшие на севере России, воспринимали баню не только как место для проведения гигиенических процедур, но и как пограничную зону, на пороге которой отворяются ворота в мир мертвых.
Из свидетельств арабского пилигрима X века Ибн Фадлана очевидно, что славяне-язычники и финно-угорские народы придерживались похоронного ритуала, венцом которого было сожжение тела умершего. По их верованиям, огонь представлял собой окно в мир мертвых, где обитали души предков, покинувших реальный мир. Подобная практика существовала до XII века и была привычной вплоть до времен правления Владимира Мономаха, а затем уступила место христианскому обряду, когда тело усопшего предавали земле.
Изменив ритуал, древние люди не поменяли свое сознание, поскольку перенесли все сверхъестественные свойства погребального костра на огонек, теплившийся в каменке бани. Превратив парилку в святилище предков, они воспринимали ее как портал между явью и навью, где встречались жизнью со смертью. Неслучайно именно в бане протекал процесс рождения детей и проводилась процедура последнего омовения покойника.
В большинстве карельских былин зафиксировано, что баня этим этносом воспринималась двояко. С одной стороны, мыльня представляла собой некий семейно-родовой храм, в котором жили духи-хозяева и первопредки, а с другой — опасное для живого человека место, где обитает нечистая сила.
Именно поэтому посещение бани в старину было строго регламентировано бесчисленными запретительными суевериями, оставшимися в народной памяти в виде устойчивых выражений, например: «Если долго сидеть в бане — то увидишь черта» или «Кто ходит в баню в одиночку — тот колдун».
Считая, что в бане открываются ворота между мирами, северные народы нередко практиковали страшный, с христианской точки зрения, ритуал умерщвления стариков, инвалидов и неизлечимо больных, который проводился только зимой. Для его исполнения умирающего человека переносили в холодную нетопленную баню, у которой разбирали крышу, потому что считалось, что душа так быстрее достигнет неба.
Совершив поминальное омовение, родные покидали мыльню, а спустя пару дней возвращались, чтобы закопать окоченевший труп в земляной пол бани, поскольку в суровых условиях севера рыть яму на открытом месте было весьма проблематично.
Однако куда чаще при раскопках, проводимых археологами на месте старинных бань, обнаруживаются детские скелеты. Объясняется этот факт тем, что в старину мыльня была местом, где бабки-повитухи принимали роды. При нормальном течении процесса малыша после первого купания отправляли домой, а если в результате осложнений ребенок умирал, могилой ему служила земля под полом бани.
Фольклорист Валерий Зиновьев отмечал, что в таких случаях роженица покидала баню с поленом, обряженным как дитя, а в деревне все считали, что банник подменил ребенка, забрав его в потусторонний мир, где он воспитывался и рос в семье своих духов — предков. Причем существовало поверье, что в один прекрасный день он может покинуть мир мертвых и вернуться к живым родителям, которые на протяжении всей жизни молились, чтобы свершилось чудо возрождения.
Порой о подмене малыша говорили и в том случае, когда он, запаренный теплом, не проявлял прежней активности. Чтобы избежать отрицательных последствий, мамашам в бане рекомендовалось чаще прикасаться к детям, дабы отвести от них злых духов.
Андрей Дачник в своей книге «Баня. Очерки этнографии и медицины» предполагает, что поверья об обитающей в бане нечистой силе не лишены основания. Однако объясняет он их не сверхъестественными эзотерическими явлениями, а способом топки бани, влиявшим на состав ее атмосферы.
Практиковавшийся на Руси розжиг баньки по-черному с переменным режимом прогрева предполагал протопку, нагрев каменки, воды и камней, а затем проветривание помещения, плотное закрытие дверей, окон и дымницы, а также непременное удаление из печи золы и углей. Но на холодном севере к теплу относились весьма бережно, поэтому редко кто выбрасывал отдававшие жар продукты горения и качественно проветривал внутреннее пространство. В результате воздух в бане представлял собой высоковлажную атмосферу с пониженным содержанием кислорода и повышенной примесью угарного газа. Вдохнув такое газовое ассорти, пожилые люди, а также те, кто страдал сердечно-сосудистыми заболеваниям, в лучшем случае испытывали недомогание, а в худшем становились жертвами внезапной смерти. Не жаловавшиеся на здоровье посетители бани из-за кислородного голодания мозга, усиленного тепловым стрессом, впадали в состояние психомоторного возбуждения, сопровождавшегося различными галлюцинациями. Именно поэтому злоупотреблявшие водными процедурами северные парильщики могли видеть в бане разнородную нечисть от черных кошек, змей и собак до поросших шерстью банников, обдерих и чертей. Все видения и несчастные случаи в бане люди связывали с происками злых потусторонних сил, а никак не с попустительским отношением к технике безопасности и охране здоровья.
И только знахари и шаманы понимали истинную причину возникновения фантомных образов и использовали это знание в своих целях. Сжигая в каменке одурманивающую белену, натирая людей мухоморовым маслом и одурманивая их галлюциногенными травами, они намеренно «погружали» сознание купальщиков в пограничное состояние, где теряется линия между миром живых и мертвых.
