Из-за огромных территорий, которые занимает наша страна, в каждом из регионов сложились свои уникальные свадебные традиции. В наше время свадьба считается веселым праздником, началом счастливой жизни. Но так было не всегда.
Какие бы различия не бытовали в разных регионах, традиционная русская свадьба, в том виде, в каком застали ее этнографы в конце XIX – начале XX века, все же имела повсеместные сходные черты.
Прежде всего это относится к структуре свадебного торжества. Оно делится на три основных этапа:
С теми или иными вариациями, эти этапы присутствуют во всех регионах России.
Общей для всех особенностью является и роль, отводимая на свадьбе невесте. Собственно, именно переход невесты в новый статус – главное событие свадьбы.
С этим связано и основное отличие в северной и южной свадебной обрядности, отличие, которое этнографы описывают в терминах «свадьба-похороны» и «свадьба-веселье».
В трудах многих этнографов, в том числе в статье Т. Ведерниковой, написанной по материалам экспедиции истфака МГУ в 1973 году в Архангельскую область, северорусский свадебный обряд описывается, как «свадьба-похороны». Основным признается «вертикальное» изменение статуса невесты, ее переход из положения девицы в положение взрослой женщины.
Такие «вертикальные» переходы издавна были связаны с обрядами инициаций. В ходе обряда инициируемый как бы «умирает», и возрождается в новом статусе.
Именно этим объясняется обилие «похоронных» элементов северной свадьбы, в частности, плач и причитания. С момента «рукобитья», то есть, окончательного сговора, девушка объявлялась невестой (то есть, «невесть какой», «чужой»). Ее облачали в праздничную одежду, завешивали лицо фатой. В обычае закрывания лица видят отголоски похоронных ритуалов. Оставшуюся до свадьбы неделю (иногда больше) девушка проводила у себя в светелке, ела отдельно от других членов семьи, не работала и не гуляла, предаваясь плачу и причитаниям. Каждый день к ней приходили подружки, помогали ей дошивать подарки для родни жениха, причитали и пели грустные песни вместе с ней. Если невеста причитать не умела, нанимали ей в помощь мастерицу.
В день накануне свадьбы подруги вели невесту в баню. Считалось, что с водой и паром улетучивается девичья волюшка, и это был повод для новых причитаний. Вечером после бани устраивался девичник, во время которого невеста, опять же, с причетом, дарила младшей сестре или подруге свои девичьи «красы» — ленту, косник (украшенная бисером и вышивкой кисть, которую прикрепляли к косе), девичий венец.
Наконец, утро свадебного дня вновь оглашалось причитаниями невесты, ее матери, подруг и родственниц. Невесту с плачем обряжали к венцу, подруги водили ее «под белы рученьки», при этом, стоило им отпустить героиню дня, как она валилась на пол. Бытовал обычай «хлестанья»: невеста в полном облачении забиралась на лавку и падала – «хлесталась» оттуда на пол. Ее, разумеется, подхватывали, усаживали, голося и причитая.
Слезы и ритуальное «отторжение» невесты завершались после венчания. Иногда прямо на паперти, иногда в доме у жениха молодой заплетали две косы, надевали головной убор замужней женщины – повойник и кокошник.
После этого фату снимали, и взорам родни являлась уже не девица, а молодая женщина. Причитания сменялись веселыми песнями, знаменуя возрождение невесты в новом качестве.
В южных губерниях свадьба носила иной характер. Она даже называлась словом «веселье». Этнограф Б. Ефименкова отмечает, что главным событием свадьбы-веселья был так же переход невесты из одного состояния в другое, но не «вертикальный», а «горизонтальный» — переход в пространство новой семьи. Возможно это связано с тем, что в древнейшие времена бытовал обычай «умыкания» девушек.
Разумеется, невеста в обрядах южнорусской свадьбы тоже печалилась о потере своего вольного девичьего житья. Однако, основным сюжетом южной свадьбы было не прощание с девицей, а «обмен» — выкуп, торги и связанные с этим обряды. Кроме того, многие этапы празднества носили подчеркнуто эротический, карнавальный характер.
Сватовство называлось «пропоем» невесты. Под обильное угощение родители обсуждали размер приданого, свадебных расходов, «пропивали» девку.
В последний вечер перед свадьбой в доме невесты устраивался девичник. Тут по правилам нужно было немного поголосить и поплакать, но не слишком увлекаться. Главным действием девичника было выпекание ритуального каравая. Вскоре появлялись и парни. Между парнями и девушками устраивались шуточные перебранки. Молодежь пела «корильные» песни, в ходе которых высмеивались те или иные участники праздника. Парни выбирали себе подруг, прося исполнить для понравившейся девушки «величальную» песню. А когда девичник завершался, гости оставались ночевать тут же. Хозяин стелил солому, и парочки устраивались спать все вместе. Понятно, что такого рода совместные ночевки молодежи обязательно сопровождались возней и шуточками.
В день свадьбы начинались выкупы. Взрослые женщины «выкупали» приданое невесты, подружки – саму невесту, не пуская сватов в хату. Все это сопровождалось песнями и шутками.
Второй день свадьбы так же ознаменовывался шутками, которые носили подчеркнуто непристойный характер. Пели неприличные частушки, родня невесты одевалась «по-чудному» — в вывернутые наизнанку шубы, мазали лица сажей. Кто-то одевался в цыгана, кто-то в «фершала». В таком виде шли будить молодых. Пировали в этот день и в доме жениха, и у родителей невесты.
Завершался свадебный цикл тем, что во дворе жениха забивали кол, к которому за руку привязывали молодую. Таким образом знаменовался переход девушки в новую семью.
