Комплекс специфических переживаний, связанных со смертью, есть у каждого народа. Ещё в эпоху палеолита, уход человека из жизни был ритуализирован и сопровождался комплексом узнаваемых культурно маркированных атрибутов. В разных культурах смерть рядят в разные цвета и одежды. Кто-то атрибутирует ей красный цвет, много чаще траур окрашивают в черные тона, а вот древние славяне ассоциировали конец жизни с желтым цветом.
К несчастью, нам известно совсем немногое о традиционных верованиях древних славян. Связано это с тем, что в дохристианскую эпоху у этих народов не было письменности, поэтому все предания передавались изустно. То, что можно узнать о миропонимании предков, можно почерпнуть из немногочисленных источников. В первую очередь, разумеется, речь идет о данных археологических раскопок. Они дают крайне специфическую информацию, которая не всегда хорошо передает реалии нематериальной культуры. Также существует источниковая база, называемая специалистами «нарративной».
Речь идет о записках иностранных современников, которые взаимодействовали со славянскими язычниками, и о летописных сводах, составленных спустя столетия древнерусскими православными монахами. Определенные древнейшие мотивы потенциально могут сохраниться в народных волшебных сказках. Все эти каналы информации не очень надежны, так как в них может быть очень сильна роль самого повествователя. Они бывают необъективны, порой даже откровенно предвзяты, а в лучшем случае — находиться в добросовестном заблуждении. Вопреки обозначенным выше недостаткам, несправедливо было бы считать, что у нас нет вообще никакой информации о язычестве древних славян. Она существует и, опираясь на ряд факторов, можно с определенной осторожностью реконструировать некоторые аспекты языческого самосознания.
Особняком в этом поле источников стоят договоры, которые были составлены языческими князьями древней Руси с Византией. Все они были составлены на греческом языке, но в оригиналах не сохранились. Зато есть их переводы на древнерусский язык, сделанные средневековыми монахами-летописцами. Всего существует четыре таких документа, три из них датируются именно языческими временами (911, 944 и 971 года). Помимо этого есть пятый, самый ранний подобный договор, датированный 907 годом, но его достоверность вызывает сомнения.
Определенную информацию о миропонимании славян можно почерпнуть из клятвы русской дружины, приведенной в одном из договоров (за 971 год). Там витязи клянутся своими богами на оружии в том, что ни в коем случае не нарушат условий соглашения. В переводе на современный русский язык текст выглядит таким образом: «Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, — в Перуна и в Волоса, бога скота, и да будем желты, как золото, и своим оружием посечены будем. Не сомневайтесь в правде того, что мы обещали вам ныне, и написали в хартии этой и скрепили своими печатями».
Отдельного интереса достоин сравнительный оборот «желты, как золото». Ведь у ученых нет сомнения в том, как его можно трактовать. Это означает, что в случае нарушения данного слова, они будут достойны смерти.
Дело в том, что многие древние европейские народности представляли себе мертвецов именно желтыми. Поэтому за этим солнечным цветом закрепилась дурная слава. Это далеко не исключительно славянская черта. Например, это присуще и древним скандинавам. Ассоциативная связь продолжилась дальше и со смертью начали ассоциировать не только сам желтый цвет, но материалы, которые обладают этим оттенком. Например, золото.
По этой причине именно из золота были изготовлены чертоги Одина в германо-скандинавской мифологии. Для людей древности эта связь казалась естественной, очевидной и непротиворечивой. Ведь именно под началом верховного одноглазого бога собирались в Валгалле павшие в битвах воины. Мистическое значение этому символу добавляли и свойства этого благородного металла, удивлявшие древних. Золото не знает ржавчины, не изнашивается, оно вечно. Тем самым, в представлении древних европейских народов золото побеждает саму смерть и становится, в известной мере, равным ей.
В золотые тона часто бывают окрашены иные миры из славянских сказок. Золотом зачастую богато украшено как условное тридесятое царство, так и подземелья, в которых главные герои проходят свои испытания. Все эти иные миры не без доли опасения можно рассматривать как царство мертвых, искаженное народной фантазией и низведенное до уровня мест для приключении в историях, которые рассказывали детям перед сном.
