Среди эмигрантов, уехавших из России в конце XIX – начале XX века, встречались самые разные люди – от честных тружеников до убийц-психопатов. Несколько кровавых преступлений, совершённых русскими эмигрантами, буквально «взорвали» зарубежную криминальную хронику.
Дело Джека-Потрошителя «открыло» в мировой истории печальную «эпоху» серийных маньяков. Загадочные убийства прокатились по лондонскому району Уайтчепел во второй половине 1888 года. Жертвами Потрошителя стали пять женщин-проституток из трущоб. Несмотря на доскональный анализ каждой улики, убийца так и не был найден. В Ист-Энде, где происходили преступления, проживало немало выходцев из Российской империи. Считается, что Джеком-Потрошителем могли быть по крайней мере четверо эмигрантов.
Первый из них – Северин Клоссовский из деревни Нагорна в Царстве Польском. Он приехал в Лондон как раз в 1887-м или 1888-м году. Клоссовский одну за другой отравил трёх своих любовниц-англичанок, за что был казнён в 1903 году.
Второй подозреваемый предположительно был этническим русским – это Михаил Острог, использовавший также фамилии Набокофф, Орлофф и Собески. Предположительно, Острог прежде служил хирургом на одном из кораблей российского флота. Именно факт владения хирургическими инструментами позволил исследователям связать его с убийствами в Уайтчепеле. Судьба Михаила Острога после 1904 года неизвестна.
Публицист Уильям Ле Куэ в 1959 году выдвинул версию, что роль кровавого маньяка «исполнил» агент царской охранки Александр Педаченко, чьей задачей якобы было дискредитировать британскую полицию.
Наконец, главный подозреваемый – еврей-парикмахер Аарон Косминский, ещё один уроженец Привислинского края. В Англии он поселился в 1881 году, а через четыре года родственники стали замечать у него признаки шизофрении. Косминский имел пристрастие к онанизму, питал обиды на женщин и был агрессивен. Известно, что однажды он набросился с ножом на свою сестру. Убийства Джека-Потрошителя окончательно прекратились в 1891 году, как раз тогда, когда Косминского поместили в психиатрическую лечебницу. В 2014 году причастность эмигранта к Уайтчепельским убийствам подтвердил ДНК-анализ доктора Яри Лоухелайнена, результаты которого, однако, признаются не всеми исследователями-«риппологами».
Весной 1932 года Францию потрясло убийство президента республики Поля Думера. Глава государства, избранный на свой пост годом ранее, открывал в Париже книжную ярмарку для ветеранов Первой мировой войны. Во время этого мероприятия раздались выстрелы из «Браунинга». Убийца был сразу задержан, им оказался 37-летний русский эмигрант, казак Павел Горгулов.
Сам Горгулов объяснял убийство французского президента политическими мотивами. Однако есть основания считать, что «Фашисткая зелёная партия», основателем которой считал себя Горгулов – всего лишь одна из его болезненных фантазий, такая же, как, например, желание стать первым человеком на Луне.
Многие поступки Горгулова указывают на психическое расстройство, причём на сексуальной почве. Как выяснило следствие, в 1921 году в России Горгулов женился на Марии Погореловой, но прожил с женой лишь два месяца. Не разведясь с ней, в Чехословакии он снова женился на некой Эмили Нахачиловой. Этот брак тоже продолжался недолго – женщина жаловалась, что муж избивал её.
В 1923 году Горгулов поступил «на содержание» к старой деве, которая заплатила ему за «услуги» 20 тысяч крон. А в 1927 году, получив диплом врача, русский эмигрант пригласил к себе в ассистентки 14-15-летних девушек. Одну из них он привязал к столу верёвками и попытался изнасиловать. Этот и аналогичные случаи Горгулов объяснял так:
«Все женщины, которых я будто бы изнасиловал, были подосланы ко мне монархистами и коммунистами провокаторами».
В 1930 в Чехословакии умерла пациентка Горгулова, которой он сделал аборт. После этого казак уехал в Париж, где снова женился, не разведясь с предыдущей супругой.
Русская эмиграция всячески пыталась отмежеваться от «сумасшедшего авантюриста», лидеры белогвардейцев принесли соболезнования семье Думера и всему французскому народу. 14 сентября 1934 года Павел Горгулов был казнён на бульваре Араго в Париже, перед зданием тюрьмы Санте.
В январе 1936 года французская полиция была вызвана на овечью ферму «Ла Монтан» в бургундском местечке Беллено. Там были обнаружены три трупа. Жертвами неизвестного преступника стали хозяева фермы – престарелые братья Жюль и Люсьен Борно, а также их 29-летний слуга Пьер Триоле. Жюлю Борно убийца выстрелил в голову и перерезал ему горло бритвой. Двоим другим он размозжил головы тяжёлым орудием.
Подозрение сразу же пало на Василия Фёдоровича Гузулякова, который за пару лет до этого батрачил на убитых фермеров. Через несколько дней полицейские, устроив засаду, задержали Гузулякова в Париже. Мало-помалу картина преступления стала ясна. Убийца оказался психически здоровым, но грубым и морально опустившимся человеком.
Василий Гузуяков родился в Киеве в 1900 году. Во время Гражданской войны, по его собственным словам, он служил поручиком в петлюровской Третьей Железной Дивизии.
Во Франции эмигранту пришлось непросто. Будучи малограмотным, Гузуляков не мог рассчитывать на высокооплачиваемую работу. Трудясь в сельском хозяйстве, он не брезговал воровством и мошенничеством. Оказавшись в очередной раз в бедственном материальном положении, поручик угнал машину и приехал к своим бывшим работодателям Борно. Те приняли и накормили его. Однако Гузуляков потребовал у бывших хозяев денег – он считал, что те «не всё заплатили» ему за прошлую работу.
Убийца переночевал рядом с трупами своих жертв. С собой он прихватил 3500 франков, ещё 40 тысяч припрятал в сене на ферме. Гузуляков уехал в Париж, чтобы хоть ненадолго познать прелести «красивой жизни».
«Кутеж в Монмартре, ночь с женщиной, с которой познакомился на тротуаре, и танцы до утра на публичном балу в Версале», – смаковала пресса похождения убийцы.
Часть политических сил, как и в случае с Горгуловым, использовала имя Гузулякова как повод для нападок на эмигрантов. Русскому сообществу вновь пришлось «обороняться».
«Преступление Гузулякова едва ли не самое зверское, самое омерзительное преступление, совершённое русским во Франции», – утверждала парижская газета «Возрождение», отмечая при этом, что по статистике русские совершали преступлений гораздо меньше, чем другие иностранцы.
