«Мессир» — именно так обращаются персонажи романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» к одному из его главных героев, Воланду. Вот только подобное обращение было характерно для средневековой знати. Так почему же писатель выбрал именно его?
Борис Тененбаум в примечаниях к изданию «Великий Макиавелли» из серии «Гении власти» пишет о том, что обращение «мессир» или «мессер» (что можно перевести на русский язык как «господин»), добавлялось к фамилии или должности какого-либо знатного гражданина. Оно широко использовалось в Средневековой Европе, в частности во Франции и Италии. Постепенно французы перешли на современное «месье», а итальянцы – на «синьор». Сегодня подобные обращения в упомянутых странах употребляются в отношении любого человека. А вот «мессирами» в свое время называли лишь дворян, рыцарей, судей, докторов, юристов, а также епископов..
Однако к высшей знати, а уж тем более к королевским особам так обращаться было не принято. По крайней мере, это утверждает автор издания «Рукописи не горят», Юрий Лифшиц. Именно по этой причине Лифшиц считает, что героя романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», сатану Воланда, другие персонажи могли бы величать как-то «более почтительно». Тем не менее обращение «мессир» встречается в произведении Булгакова фактически на каждом шагу: «Мессир, вообразите, — закричал возбужденно и радостно Бегемот», «Мессир… — дохнул Коровьев в ухо» и так далее.
Юрий Лифшиц предполагает, что Михаил Булгаков использовал обращение «мессир» в отношении Воланда потому, что оно, за исключением одной буквы, идентично слову «мессия» — Спаситель. Ведь в действительности сатана спасает Мастера и Маргариту. Данная версия перекликается с мнением Ольги и Сергея Бузиновских, авторов издания «Тайна Воланда». По словам супругов, мессир Воланд и мессия Иешуа на самом деле являются одним и тем же лицом, то есть Демиургом (Создателем, Творцом). Поэтому не исключено, что Михаил Афанасьевич решил намекнуть на данный факт с помощью схожих слов: мессир и мессия.
А вот Галина Макарова и Анатолий Абрашкин, авторы книги «Тайнопись в романе «Мастер и Маргарита»», уверены в том, что Михаил Булгаков, используя обращение «мессир», намекает вовсе не мессию, а на итальянского мистика и авантюриста Алессандро Калиостро, которого также называли «великим магом», и мессира Сен-Жермена, алхимика и оккультиста. Доказательством тому служат невероятные «фокусы», которые вытворяет Воланд в Театре Варьете. Кстати, сотрудникам этого театра и управдому Босому он сразу заявляет о цели своего визита – выступление с сеансом черной магии.
Между тем Александр Аникин, автор издания «Из истории русских слов», считает, что, наделяя своего героя «титулом» мессир, Михаил Булгаков руководствовался совсем другими, более банальными мотивами. Дело в том, что, по утверждению Аникина, в Москве 1920-х годов подобное обращение звучало «по-западному», то есть очень модно. Кроме того, обращение «мессир» обладает определенными оттенкам таинственности и изящества, которые свойственны и самому Воланду. Иными словами, Булгаков вполне мог прийти к выводу, что «мессир» сатане попросту подходит.
В некотором смысле с этим мнением согласен и сербский литературовед Миливое Йованович, автор издания «Избранные труды по поэтике русской литературы». Йованович считает, что в свое время Михаила Булгакова увлек роман Дмитрия Мережковского «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», который вышел в свет отдельной книгой в 1901 году. Работу же над «Мастером и Маргаритой» Булгаков, как известно, начал лишь в конце 1920-х годов. По словам Йовановича, из произведения Мережковского Михаила Афанасьевич, по всей видимости, и позаимствовал прием обращения к Воланду «мессир». У Мережковского так обращались к Леонардо.
