Обоих монархов свергла революция, оба были казнены вместе с некоторыми членами семьи. Но еще в их жизни встречались удивительные совпадения.
Когда Николая II критиковали за плохое правление, то часто оправдывали его самого и приписывали весь негатив его супруге – гессенской принцессе Алисе, в России ставшей Александрой Федоровной. Никакими конкретными фактами эта сплетня не подтверждалась. Однако примечательно, что ее распространяли даже монархисты, которым их «кодекс чести» не позволял критиковать самого монарха.
Так, Владимир Пуришкевич, лидер черносотенцев в российской Государственной Думе, говорил, что ненавидит Александру Федоровну «больше всех женщин на свете». Императрицу считали злым гением Николая II, полагая, что она покровительствовала Распутину (это было правдой) и служила транслятором вредных советов царю, передававшихся от Распутина, за которым стояли некие «темные круги» (эта версия никогда не была доказана). Главными политическими грехами, в которых обвиняли царицу, были реакционность и потворство интересам Германии в ущерб России. Во время Первой мировой войны этот слух дорос до обвинения в государственной измене.
Супругу французского короля Людовика XVI – австрийскую принцессу Марию-Антуанетту – тоже считали главным источником вредных влияний на короля. Про нее говорили, что она настраивает супруга против французского народа и противится принятию конституции, а главное – что она способствует решениям в ущерб Франции и в интересах ее родины, Австрии.
Что здесь действительно можно считать совпадающей правдой? Мария-Антуанетта и Александра Федоровна были женщинами довольно властными и волевыми. Их царствовавшие мужья если не были подкаблучниками, то, во всяком случае, серьезно прислушивались к советам своих жен. А их советы были неизменно направлены против любого ограничения монаршей власти обществом.
И Людовик XVI, и Николай II были очень набожными, любили ходить в церковь и молиться, ездить по монастырям, прислушивались к разного рода «внутренним голосам». И тот, и другой шли в этом случае не только вразрез с общественной модой, но даже и с традициями нескольких предшествующих поколений своих династий, для которых следование официальной религии стало превращаться в формальность, требуемую лишь приличиями. Оба несчастных монарха были искренне и истово верующим людьми.
Предки Людовика XVI прославились развратом. Людовик XIV был дважды женат (второй раз – морганатическим браком) и имел устойчивые внебрачные связи как минимум с четырьмя фаворитками. При этом жена и любовница у него были одновременно. У Людовика XV после смерти жены было еще две официальных фаворитки, но, помимо этого, для него содержали целый сераль из девочек-подростков – так называемый «Олений парк». По легенде, король умер, заразившись ветрянкой от одной из юных прелестниц.
Людовик XVI был в этом полной противоположностью своему деду. Жена была его единственной любовью. Правда, причиной этому была не столько христианская добродетельность, сколько физический недуг. У короля был врожденный фимоз, и первые семь лет его супружества оказались холостыми, пока он не согласился сделать себе обрезание.
В этом отношении супружеская верность Николая II имела, конечно, иную природу. Но последний русский царь тоже выступил контрастом по сравнению со своим дедом – Александром II, который, еще будучи в официальном браке, прижил четырех детей с княгиней Екатериной Долгоруковой, а после смерти супруги женился на этой ее фрейлине.
И Людовика французского, и Николая, самодержца всероссийского, в публике считали слабовольными монархами, легко поддающимися внушению и не имеющими своего устойчивого мнения. Сегодня они скажут и пообещают одно, а завтра сделают что-то, прямо противоположное своему обещанию. Источниками влияний, подчинявших себе волю монархов, называли при этом не только их жен, о чем уже было сказано, но и других лиц, бывших в фаворе при дворе.
Во время бракосочетания дофина, будущего Людовика XVI, с Марией-Антуанеттой, в Париже произошла трагедия. На площади, названной в честь здравствующего короля Людовика XV (ныне площадь Согласия), были устроены народные гуляния с раздачей подарков в честь торжественного события. Там же должны были состояться фейерверки. Во время подготовки к ним начали взрываться заряды у ракет, и одна из них угодила в толпу. Началась паника. Толпа бежала по упавшим людям и затаптывала их. Позднее сосчитали 139 погибших.
Про давку на Ходынском поле в Москве во время народных торжеств по случаю коронации Николая II знают все. Только Ходынское поле намного обширнее площади Согласия и народу там собралось больше. Поэтому в российской трагедии этого рода и людей погибло в десять раз больше, чем во французской – 1379.
Самым поразительным выглядит то, что обе трагедии произошли в одно и то же число. В Париже – 30 мая 1770 года. В Москве – 30 мая (по новому стилю) 1896 года.
Николай II, разумеется, хорошо знал историю. Знал и про эти совпадения. Он презирал слабоволие Людовика XVI и считал, что его неуклонное следование принципу самодержавия позволит ему избежать позорной судьбы французского короля, который, прежде своего свержения, был вынужден потакать и угождать народным массам, кланяться им из окна своего дворца, пойти на ограничение своей власти. Николай II был уверен, что, противясь изо всех сил введению конституции, он избегнет подобной участи.
Однако эта непреклонность царя к требованиям широких слоев населения сначала не избавила его от обвинений в слабоволии, так как его упрямство стали приписывать сторонним внушениям. А в итоге не уберегла от потери власти и от трагического финала жизни.
