В русской действительности существует несколько категорий братства. Помимо тех, что предполагали генетическое родство людей, были искусственно созданные, но оттого не менее крепкие братские узы.
Представители мужского пола, происходящие от одних предков, то есть связанные друг с другом по факту рождения, являются кровными братьями.
У скифов, некогда населявших южные районы России, кровными братьями называли ещё и тех, кто, присягая друг другу в верности, давали клятву на крови. Согласно историческим данным каждый скифский мужчина имел право иметь до трёх кровных братьев, для чего им необходимо было пройти один несложный, но важный обряд. Оба желающих вступить в кровное родство индивида должны были испить из ритуального рога – ритона — вино, в которое они добавляли капли своей крови.
Согласно «Толковому словарю русского языка» составленному Дмитрием Ушаковым в старину употребительным было выражение «молочный брат». Подобным образом сын женщины-кормилицы называл чужого ребёнка, вскормленного его матерью в младенчестве. По сути, не имевшие никакого родства люди, именовали друг друга братьями лишь из-за того, что питались молоком одной женщины. Обычно молочными братьями называли детей кормилицы-простолюдинки и выкормленных ею детей аристократов, разумеется, те и другие имели разный социальный статус.
«Словарь забытых и трудных слов ХVIII-ХIХ веков» трактует названного брата как человека с кем кто-либо захотел условно породниться. Не имея биологического родства, близкие друзья по взаимному желанию именуют друг друга названными братьями.
Среди южных, восточных и западных славян с раннехристианских времён практиковалось заключение союза на вечную дружбу, который подкреплялся обменом нательными крестиками, полученными во время крещения. Порой подобное побратимство ценилось выше кровного родства, поскольку люди осознанно, а не по факту рождения, становились символическими братьями, делившими вместе и печали, и радости. Окружающие признавали такое «братосотворение» и воспринимали их как истинных родственников. Кстати о крестовом братстве упоминал в романе «Идиот» Фёдор Достоевский, наделивший подобным родством князя Мышкина и Парфёна Рогожина.
При вступлении матери или отца в повторный брак, дети от предыдущих отношений становятся друг другу сводными братьями (сёстрами). Этих людей связывает между собой не генетическое родство, а семейные отношения родителей. Иногда сводными братьями по ошибке считают детей, имеющих одного общего родителя. Их юридический и социальный статус, также как положение в родословии, классифицируются как некровное родство.
Между тем, у кого разные отцы, но одна мать, являются единоутробными братьями, а те, у кого общий папа, но разные мамы – единокровными братьями.
И тут происходит одна интересная трансформация. Если в семье со сводными братьями появляется единоутробный или единокровный брат, то в следующем поколении все их потомки будут связаны друг с другом родственными связями и будут состоять в кровном родстве.
На Руси после принятия православия среди мирян стали популярными такие обращения, как братья и сёстры.
Верующие во Христа, стали использовать эти воззвания по примеру апостолов, ссылавшихся на то, что все люди являются детьми Божьими, а значит, приходятся друг другу либо братьями, либо сёстрами. В качестве доказательства они приводили слова из Евангелия от Иоанна, где 1 главе, 12 стихе зафиксировано следующее: «А тем, которые приняли Его, верующим во Имя Его, дал власть быть чадами Божьими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились».
По этой же причине в православных церквях всех прихожан принято называть исключительно по имени, добавляя к нему, слова брат или сестра.
Богослов Александр Копировский в своих работах писал о братствах, возникших на Руси в XV веке, когда в 1439 году замаячила угроза унии православия и католицизма.
Те, кто не поддерживал, ратовавшего за объединение церквей главу Русской Церкви митрополита Исидора, стали образовывать братства, содействовавшие сохранению православия. Наиболее острое религиозное противостояние наблюдалось в Киеве и Львове, где были сильны позиции католиков.
Члены этих религиозных братств боролись за распространение православия, занимались активной просветительской деятельностью, основывали типографии, открывали школы. Они всячески противостояли изменникам, и даже добились у восточных патриархов разрешения на непослушание местным епископам, если те будут заподозрены в вероотступничестве.
Особыми правами было наделено львовское братство, которое имело собственный внутрибратский суд и пользовалось непререкаемым авторитетом.
К XVII веку численность православных братств исчислялась тысячами, а месторасположение претерпело значительные изменения из-за разрастания территории распространения.
В середине XVII века необходимость в братствах отпала, поскольку и Киевская, и Львовская земли вошли в состав России, где православию ничто не угрожало. Вскоре братства угасли, но полностью не исчезли, продолжая существовать, только уже в качестве благотворительных обществ.
После революции 1917 года братства стали существовать в двух плоскостях – в советской России и за рубежом. В первом случае их деятельность концентрировалась на поддержке православных устоев в атеистическом обществе, а во втором — на объединении людей, оказавшихся в эмиграции.
