В традиционном обществе принято ритуализировать все самые значимые события в жизни человека: немалым количеством традиций окружено рождение, вереница специальных обрядов шлейфом стелется за свадебными процессиями, и, конечно, мощный пласт верований и обычаев закреплен за прощанием с умершим человеком. Это и старинная традиция причитания, и особая похоронная еда (как правило – кисель и кутья), и представление о необходимости выдерживать траур после смерти родного человека. Одним из самых ярких и таинственных похоронных обычаев, широко распространенных в России и по-прежнему практикуемым в деревнях, является обычай выкладывать дорогу от дома усопшего до кладбища еловыми ветвями.
Нет сомнений в том, что эта традиция достаточно давняя по происхождению, точное время ее появления укутано тьмой веков. Довольно сложно, вместе с тем, указать, когда она фактически могла зародиться. Связано это с тем, что какие-то бытовые реалии довольно редко находили свое отражение в летописных источниках, а хрупкие и недолговечные еловые лапки даже потенциально не могут попасть в поле зрения специалистов-археологов.
Если мы обратимся к самым первым славянским захоронениям (например – памятникам времен Пражско-Корчакской культуры), то обнаружим, что самым распространенным типом захоронений на заре славянской эпохи (V-VI век н.э.) было трупосожжение. Как и во всех иных ранних археологических культурах, мы находим внутри урн с прахом какой-либо похоронный инвентарь, т.е. те вещи, которые должны были пригодиться мертвецу в ином мире. Это украшения, орудия труда, в некоторых случаях – оружие.
Для ряда древнейших археологических культур характерно возложение цветов в могилы к своим мертвым, об этом живо свидетельствует пыльца, которую находят в захоронениях. Наука настолько далеко продвинулась вперед, что мы можем даже безошибочно определить, какие именно растения возлагали в могилы. Этот процесс находится в ведении довольно узкой и перспективной дисциплины палеоботаники. Однако следы хвойных растений в погребальных урнах ранних славян не были обнаружены.
Хотя, порой, в захоронениях находят даже кости птиц и животных. Так, например, в могилах мужчин древнегерманской народности бастарнов находят останки воронов.
Можно предположить, что уже в те времена еловый лапник использовался не как посмертный инвентарь, а как материал, которым выкладывают путь до могилы, но опровергнуть или доказать это утверждение довольно сложно.
Систематическое научное изучение культурных реалий русских крестьян начинается только в XIX веке. На самом деле, это довольно поздно. Общество к тому времени сумело в значительной мере модернизироваться и какие-то реалии материальной и духовной культуры оказались навек забыты. Так, например, бесследно канула в лету традиционная русская волынка, уступив свои позиции завозной заморской гармошке.
До этого времени отечественная имперская знать мало интересовалась народной культурой, считала ее низкой и недостойной изучения. И, в сущности, тот факт, что образованные дворяне все-таки обратили внимание на обычаи своих крепостных, тоже является результатом заимствования европейского культурного опыта. Связано это оказалось с тем, что в начале XIX века в Европе становится невероятно популярным такое масштабное художественное явление, как романтизм. И, если предшествовавшая ему идеология классицизма сводилась к тому, что культуру низших слоев надо истребить, привив им представление о лоске светскости, то романтики были первыми в Европе, кто серьезно увлекся стариной родных стран: они собирали сказки, песни, обряды. Именно романтиками, к слову, были братья Гримм, коллекционеры народных преданий.
В Россию же романтический интерес к народности пришел довольно поздно, и многое к тому времени оказалось забыто. И, судя по всему, уже тогда крестьяне сами довольно плохо понимали, зачем они выкладывают дорогу от дома умершего человека до могилы еловым лапником. Это утверждение можно сделать исходя из того, что порой в одном регионе люди давали на этот вопрос разные ответы. Видимо, в каждой семье в ритуал вкладывали какой-то свой смысл, пытаясь объяснить старинную традицию. А сами делали это исключительно потому, что так принято, заведено, так поступали их старшие родственники и сами они могли видеть дорожки из свежесрезанного лапника в годы своего детства.
В целом, все варианты ответов можно поделить на две большие категории.
Первая группа ответов сводится к тому, что душе умершего будет проще найти дорогу до своего кладбища от дома, шествуя по дороге, выложенной лапником. Якобы мертвые могут видеть только цветы, а душа некоторое время после самой смерти человека продолжает жить в доме. И для того, чтобы мертвый безошибочно нашел дорогу в иной мир, путь ему указывают ельником.
Вторая совокупность ответов диаметрально противоположна первой. Утверждают, что мертвец может захотеть вернуться обратно в мир живых, но колючая хвоя будет врезаться ему в стопы и он не сумеет по ней пройти. В некоторых регионах Архангельской области сильно было убеждение, согласно которому оживший мертвец не сможет вернуться в дом по дороге из еловых лапок, так как они по форме отдаленно напоминают крест. В статье «Мотив посмертного хождения в верованиях и ритуале» М.С. Толстой приведены следующие ценнейшие свидетельства на этот счет. Она приводит слова крестьян, объясняющих это мнение. В частности там есть такая реплика: «Сейчас ветки покойнику кидают, а раньше старики говорили все — только утопленникам и удавленникам кидают… Чтоб им дорога была колючая, что они самоубийцы». С точки зрения чисто этнографической, второй комплекс мнений выглядит значительно убедительней. Страх того, что мертвый сумеет вернуться в мир живых и начнет беспокоить родных и близких издавна был знаком человечеству. Для профилактики таких неприятных визитов принимался ряд мер: могилы заваливали камнями, подозрительных мертвецов хоронили, уложив ничком, пробивали тела острыми предметами, ломали конечности и т.д.
Однако нам неизвестны примеры того, чтобы эти специальные ритуалы, предназначенные для маргинальных членов крестьянской общины (сумасшедших, пьяниц, просто злых людей) переходили на иные категории населения.
Вероятно, этому обряду можно найти еще одно объяснение: людям зачастую хочется как-то дополнительно украсить уход их родных из жизни, сделать для них в последний раз что-то красивое, яркое, запоминающееся. Для этого мы и в современности возлагаем к могилам цветы. А в историческом прошлом у людей не было круглогодичной возможности раздобыть живые цветы, поэтому они брали те растения, которые остаются зелеными даже в условиях свирепых русских зим. И так, наломав молодого ельника, крестьяне украшали им дорогу к кладбищу, чтобы отправить в последний путь родного человека…
