Английский дипломат Джильс Флетчер, отправленный в 1588 году в Москву с ходатайством о монополии на торговлю с северно-русскими портами, посчитал, что русские женщины на британский вкус совершенно некрасивые. Он отметил, что у них у всех изначально темный, «болезненный» цвет лица, возникший наверно потому, что «…они постоянно сидят в жарких покоях, занимаются топкой бань и печей и часто парятся…». Но, по его мнению, русские женщины знали, что быть темноликой – некрасиво и поэтому слишком сильно белились и румянились, «стараясь скрыть дурной цвет лица» и желая превратиться «в красивых кукол». Однако от некачественной краски, которой пользовались русские дамы, их кожа быстро покрывалась морщинами, а без белил и румян они становились вовсе «безобразными». Зато одевались россиянки богато и если зимой благородные княгини носили на голове повязку, на которой был шлык или шапка из золотой парчи с богатой меховой опушкой и жемчугом, то бедные имели просто шапку, но из черно-бурой лисы. И уж, конечно, русские мужчины находили своих женщин очень привлекательными.
Красивыми их находил и немецкий путешественник, географ, ориенталист, историк, математик и физик, Адам Олеарий. В 1630-х годах он осуществил два продолжительных путешествия в Московию и кроме столицы посетил Коломну, Великий Новгород и Нижний. В своих записях он отмечал: «…Мужчины у московитов большей частью рослые, крепкие и толстые люди, кожей и цветом лица схожие с прочими европейцами… (…) …московиты очень ценят длинные бороды и толстые животы. Те, у кого качества эти имеются, пользуются большим почетом…»
А женщины — «красиво сложены, нежны лицом и телом», но чересчур «густо и жирно» румянятся и белятся. Однако, немец считал, что они так поступают, согласно заведенному обычаю, а не потому, что россиянкам не присуща естественная красота. Адам Олеарий отмечал, что еще у русских женщин принято красить брови и это выглядит красиво.
Английский врач Сэмюэл Коллинз, учившийся в Кембридже, затем в Падуанском университете и получивший высокую ученую степень в Оксфорде, по поводу внешности русских женщин оставил, напротив, самые нелицеприятные воспоминания. С 1659 по 1666 год он был личным лекарем царя Алексея Михайловича и имел возможность наблюдать как благородных дворянок, так и московских простолюдинок. Англичанин писал, что русские мужчины «красотою женщин считают толстоту» и вообще «сущее безобразие» — «низкие лбы» и «продолговатые глаза», для чего россиянки «крепко стягивают головные уборы».Коллинза возмущало, что: «…Худощавые женщины почитаются нездоровыми и потому те, которые от природы не склонны к толстоте, предаются всякого рода эпикурейству с намерением растолстеть, лежат целый день в постели, пьют русскую водку, потом спят, а потом опять пьют…»
Удивляло его и то, что русские девушки, независимо от происхождения, «чернят зубы с тем же намерением, с каким наши женщины носят мушки на лице». Следует отметить, что чернение зубов, как идеал красоты, оставался в России очень долго. В романе Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», изданного в 1790 году, одну из своих героинь, Прасковью Денисовну, автор описывает именно так: «бела и румяна» с «зубами как уголь». По свидетельствам некоторых отечественных этнографов, зубы россиянок, якобы почерневшие от обильного употребления сладостей, в некоторых провинциальных уголках страны свидетельствовали о красоте своей обладательницы вплоть до Революции 1917 года.
Хорошо известно, что кардинальное изменение моды на все, причем в духе европейских веяний, в Россию привнес царь Петр I. Так французский историк и дипломат, граф Луи Филипп де Сегюр, будучи в 1784-1789 годах послом в Российской Империи, в своих «Записках о пребывании в России в царствование Екатерины II», указывал, что в государстве «с полвека уже все привыкли подражать иностранцам». Также он отмечал, что: «…Женщины ушли далее мужчин на пути совершенствования. В обществе можно было встретить много нарядных дам, девиц, замечательных красотою…». Русские аристократки внешне выглядели и вели себя также, как европейки, но одевались роскошнее.
И все-таки французский дипломат, барон Мари Даниель Бурре де Корберон, находившийся в составе дипломатической миссии в России с 1775 по 1780 годы, в своем «Интимном дневнике шевалье де Корберона, французского дипломата при дворе Екатерины II», обмолвился, что: «…Привычки отличаются той роскошью, которая особенно свойственна русской национальности, единственной, кажется, в которой даже крестьянки белятся и румянятся…»
