«Не выкобенивайся!» — эти слова можно услышать сегодня в адрес кого-то, кто не желает выполнять чью-то просьбу, не поддается на уговоры. Однако наши предки вкладывали в глагол «кобениться» совсем иной смысл, связанный с магическими действиями.
Действительно, современное значение глагола «кобениться» не согласуется с тем, как его понимали наши предки. Так, известный лингвист и лексикограф Сергей Ожегов, относивший данный глагол к просторечным словам, в своем словаре писал, что кобениться – значит упрямо не соглашаться на чьи-то просьбы, уговоры, ломаться, упорствовать. Другие отечественные лингвисты Дмитрий Ушаков и Сергей Кузнецов добавляли, что человек, который кобенится, рисуется, кривляется, как бы заставляя упрашивать себя.
А вот в «Малом академическом словаре» под редакцией А. П. Евгеньевой глаголу «кобениться» дано определение, более приближенное к тому смыслу, который вкладывали в него русские в прошлом. Впрочем, Евгеньева уточняет, что это значение является устаревшим. Согласно «Малому академическому словарю», кобениться – это совершать странные телодвижения, строить ужимки и гримасы, кривляться. Недаром в одном из романов М.Е. Салтыкова-Щедрина читаем: «…старается говорить басом, щегольнуть, серьезничает, надувается. Вообще, как говорится, кобенится».
На самом деле глагол «кобениться» является возвратной формой глагола «кобенить», то есть «ломать, корчить, выгибать». Изначально «кобениться» означало «корчиться в судорогах». Этот глагол произошел от существительного «кобь», поэтому и основа у данных слов одна. Кобь, кобник, кобильник – все это названия волхвов, которые занимались на Руси кобением, то есть ворожбой, гаданием. Семантика русского глагола объясняется судорожными движениями волхвов, впадавших в процессе гадания в экстаз, сопровождавшийся не слишком лицеприятными телодвижениями и гримасами.
Возможно, кобники делали это специально для того, чтобы окружающие им и в самом деле поверили. Многие историки склоняются к тому, что кобники обладали даром импровизации и перевоплощения. Тем не менее материалы словаря древнерусского языка говорят о действенной силе предсказаний, влиявших на победу в бою и на судьбы царств: «Кобь римска войну побъжаеть супостаты». Кобники вообще часто упоминаются в древнерусских памятниках. Так, в Ипатьевской летописи под 1248 годом значилось: «Скомонд и Боруть зла воиника, иже убиена быста посланием. Скомонд бо бе волхв и кобник нарочит; борз же бе яко зверь; пешь бо ходи повоева землю Пиньскую».
Между тем кобник отличался от других колдунов и знахарей, так как кобь – это в основном гадание, предсказание судьбы по полету (иногда по крику) птиц, «кобям» (связано с кобец, кобчик – «ястреб»): «чары деяху и коби зряху». Именно поэтому кобники славились тем, что умели понимать язык птиц и зверей. Этот один из древнейших способов гадания заключался в том, что необходимо было выбрать птицу, а потом по ее поведению и крику определить будущее. Как пишет Леонид Моргун в своей книге «Народная ворожба и гадания», для гадания по крику чаще всего выбирали сову, филина или ворону, а для гадания по пению – соловья, малиновку, щегла, скворца.
Кобение, как и другие магические действия, с развитием христианства на Руси было отнесено к греховным действиям. Примечательно, что гадание по птицам было поставлено в один ряд, например, с убийством посредством отравления. Так среди грехов упоминались: «…вѣрование сну, ворожение, кобение; аще кто потворить ниву; аще кто уморить челоѣка зелиемь». Таким образом кобение навсегда кануло в Лету, оставшись, пожалуй, только в народных приметах. Впрочем, глагол «кобениться», утратив свое первоначальное значение, употребляется до сих пор.
