Вряд ли найдется человек, который не видел двурогие зубцы (мерлоны) на Кремлевской стене. Их высота в разных местах колеблется от 2 до 2,5 м, а общее количество равно 1045.
Специалисты отмечают, что итальянские зодчие, руководившие возведением данного объекта, при устройстве зубцов, без сомнения, взяли за основу архитектурные каноны своей страны. Об этом доктор исторических наук Константин Носов написал в статье «Итальянцы и «итальянизмы» в русском военном зодчестве великого княжества Московского (последняя треть XV – первая половина XVI в.), которая вышла в «Военно-историческом журнале» (№ 3 за 2020 г.).
Как известно, Московский Кремль был построен во времена Ивана III Васильевича. С 1485 г. над его возведением, сменяя друг друга, трудились итальянцы (фрязи), оставшиеся в русской истории под именами: Антон Фрязин, Марк Фрязин, Петр Фрязин и Алевиз Фрязин. Они привнесли в русскую архитектуру множество новых конструктивных элементов, характерных для Западной Европы.
Поскольку в XVI-XVII вв. все крепости в нашей стране возводились по образцу Московского Кремля, то в самых разных городах России при осмотре памятников старины можно увидеть опускные решетки-герсы, подъемные мосты, навесные бойницы (машикули), пушечные амбразуры и водопропускные арки. Но самым известным «итальянизмом» в русском военном зодчестве К.С. Носов и ряд других исследователей считают именно зубцы, напоминающие по форме хвост ласточки.
Историки часто ссылаются на письмо, адресованное миланскому герцогу Лодовико иль Моро секретарем его канцелярии Гуальтеро Сервуло. В этом документе от 19 ноября 1496 г. со ссылкой на Алевиза Фрязина (Алоизио да Карезано) говорится, что царь Иван III «… хочет, чтобы ему сделали замок наподобие этого, что в Милане». Речь идет о Кастело Сфорцеско – резиденции герцогов из династии Сфорца.
Действительно, специалисты нашли немало общего между этими памятниками архитектуры. Впрочем, аналогичные мерлоны можно увидеть на многих средневековых замках. Например, они есть в Виченце, Сан-Мартино, Вероне, Турине, Парме и других городах, где у власти находились гибеллины.
Доктор социологических наук Владимир Кочетков считает, что каждый архитектурный элемент Московского Кремля имеет особое значение. Об этом исследователь написал в статье «Международно-политический символизм архитектуры правительственных зданий», которая опубликована в «Вестнике Московского университета» (№ 1 за 2015 г.). Поэтому сходство зубцов Кремля и гибеллинских замков не может быть случайным.
По мнению В.В. Кочеткова, архитектура правительственных зданий всегда отражает «… характер власти и властных отношений в том или ином государстве, способствует прочтению культурного кода различных обществ и пониманию их норм, обычаев и традиций».
С данной точкой зрения согласна кандидат исторических наук Татьяна Матасова. В своей книге «Софья Палеолог» (М., 2016 г.) исследовательница отметила, что политические и культурные связи с Миланом сыграли заметную роль в становлении Русского государства. И даже в самом характере власти отмечается совпадение, ведь миланский герцог, как и Иван III, являлся единоличным правителем, получившим свое положение в обществе по наследственному праву.
Вообще, почти вся история средневековой Италии прошла под знаком борьбы двух политических группировок: гвельфов и гибеллинов. И если первые выступали за усиление влияния Римского папы, то вторые ратовали за светский характер власти. И Иван III не мог об этом не знать.
«Замечено также, что нередко гвельфские убеждения были близки государствам с республиканской формой правления, тогда как гибеллинские воззрения поощрялись в государствах монархического типа», – написала Т.А. Матасова.
То есть, зубцы на Кремлевской стене – это послание миру о единоличной власти русского царя, распространяющейся на все сферы жизни страны.
Некоторые специалисты видят в форме зубцов Кремлевской стены своеобразный антикатолический манифест. В частности, такую версию доктор филологических наук Евгений Жаринов и кандидат философских наук Станислав Жаринов высказали в совместной книге «От Гомера до Данте. Лекции о зарубежной литературе» (М., 2018 г.).
Ни для кого не секрет, что в XV в. религиозное противостояние между католиками и православными только усиливалось. И гибеллинские зубцы должны были продемонстрировать иностранным послам, что в Москве вовсе не чтут Римского папу.
«Перед миланскими зодчими в 1480 году встал важный политический вопрос: какой формы следует делать зубцы стен и башен – прямые или ласточкиным хвостом? Дело в том, что у итальянских гвельфов были замки с прямоугольными зубцами, у гибеллинов – ласточкиным хвостом. Поразмыслив, зодчие сочли, что великий князь Московский уж точно не за папу», – написали Е.В. Жаринов и С.Е. Жаринов.
Вопрос о форме зубцов в конце XV в., и впрямь, был политическим. Даже само слово «гибеллины», как считается, произошло от латинского варианта названия замка династии Штауфенов – Гаубелинг. Так что «ласточкин хвост» имел большое значение. Помимо всего прочего, он символизировал светский характер власти в государстве.
