Галина Яковлевна и ее творчество во многом определили мою судьбу. После прочтения в девятом классе книги «Паскаль и европейская культура» (именно за эту работу исследовательница получила премию Ломоносова) я окончательно решила поступать на философский факультет. Монография Галины Яковлевны написана простым языком, она вполне доступна для понимания старшеклассника, но поражает своей глубиной даже зрелых специалистов. Автору удалось передать парадоксальность, иногда даже противоречивость – и в то же время целостность личности и творческого наследия Паскаля. Перед читателем предстает ученый, во многом заложивший основы современной науки (все мы со школьных времен помним названный его именем закон), и при этом остро сознававший ограниченность человеческого разума. «Великий христианин», предававшийся аскезе, писавший апологию христианской религии (так задумывались его знаменитые «Мысли»), но восставший против католической церкви в лице ордена иезуитов (из паскалевских «Писем к провинциалу», направленных против лицемерия и «приспособительной» морали членов «Общества Иисуса», черпал вдохновение сам Вольтер). Паскаль показан не только как «французский Архимед», но и как «французский Данте», замечательный литератор, обладающий неповторимым стилем, которому присуща математически точная образность (вспомним хотя бы образ человека-«мыслящего тростника»). Читателю открывается и философ, «смеявшийся над философией», точнее, над попытками построения догматических метафизических систем. Особое внимание в монографии уделено связям между творческим наследием Паскаля и экзистенциализмом, не только европейской, но и русской культурой, а также актуальности идей выдающегося мыслителя в наше время.
По книге Галины Яковлевны о Паскале можно во многом судить о ней самой, о ее тяготении к «сердечности». Французский ученый особенно близок исследовательнице тем, что дополнил декартовскую «философию разума» «философией сердца» и не забывал: «У сердца свои законы, которых разум не знает». Как справедливо пишет Галина Яковлевна: «С Паскалем философия и культура в Европе стали много богаче и полнокровнее, теплее и душевнее, одним словом – человечнее». Жизнь мыслителя была под стать его «философии сердца»: он много занимался благотворительностью, организовал для бедных дешевое движение «карет по 5 су» (прообраз современного общественного транспорта). И то же самое можно сказать о Галине Яковлевне: она искренне стремилась жить в соответствии со своими убеждениями, быть «философом сердца» на практике, всегда неравнодушно откликалась на проблемы студентов, коллег – всех, кто ее окружал.
Помню, как писала под руководством профессора Стрельцовой свою первую курсовую по теме «Проблема Высшего блага человеческой жизни в философии Б. Паскаля». Отзыв Галины Яковлевны на работу содержал фразу о том, что тема «выбрана по велению сердца». И один преподаватель пошутил: лучше бы по велению разума. Я и сама думала, что лучше бы последнее, что философия – деятельность теоретическая, «обязанная» опираться на разум, и надо проявлять сердечность в жизни, а не подменять аргументацию апелляцией к чувствам. Потом мне посчастливилось посещать спецкурс Галины Яковлевны по философии сердца. И опять же, казалось, что все говорится правильно, но сам предмет принципиально «не концептуален». Видимо, это было своеобразное высокомерие студентки-третьекурсницы, еще не наигравшейся в концепты, дискурсы, ризомы и прочие «игры в бисер». Сейчас я думаю иначе: даже если концептуализация проявлений сердца кажется «неловкой», ценно, когда о ней говорит философ, соответствующий тому, о чем говорит. Если с логической точки зрения аргумент к личности не вполне корректен, то в «нелогичной» сфере сердечности он правомерен и убедителен.
Профессор Стрельцова оказывала глубокое благотворное влияние на всех, кто ее знал. Выпускница философского факультета, ныне сотрудник Сеченовского университета Наталья Рувимова так отзывается о любимой преподавательнице: «Галина Яковлевна была очень светлым человеком, для которого было важно делать все с любовью и от сердца, она несла эту истину студентам и никогда не отступала от собственных принципов. Про свою научную работу говорила так: «Я занимаюсь только тем, что люблю, тем, что не люблю, я не занимаюсь». Галина Яковлевна, можно сказать, «отвечала» за женскую, материнскую «энергию» в коллективе, щедро делилась теплом своего сердца». Доцент Сергей Анатольевич Мельников, много лет работавший вместе с профессором Стрельцовой на кафедре истории зарубежной философии, признается: «Для меня кончина Галины Яковлевны – горе. Как и для всех, кто знал ее и у нее учился. Мы всегда испытывали очень теплые чувства друг к другу, вспоминается много честных и доверительных разговоров, содержание которых я пересказывать не в силах. Галина Яковлевна была добрейшим и мудрейшим человеком. Формула «разума сердца», которую она так часто и убедительно отстаивала, говоря о Паскале, лучше всего передает суть ее личности: «Нет философии без любви. Как и разума без сердца»».
Царствие Вам Небесное, Галина Яковлевна!
