Первым нормативным актом регламентировавшим отношения между помещиками и крепостными крестьянами, было Соборное уложение, принятое в 1649 году Земским собором. Несмотря на то, что в статьях этого свода законов отчётливо прослеживалась низкая степень правовой защищённости крестьян по сравнению с землевладельцами, он признавал некоторые неправомерные действия феодалов преступлениями, за которые полагалось наказание.
Помещик, несмотря на своё главенствующее положение, должен был придерживаться ряда правил.
Согласно тексту 94 статьи X главы Уложения каждый зависимый человек обладал гражданским правом, защищавшим его личность от бесчестия. Каждый помещик, в случае нарушении этой нормы, то есть за оскорбление крепостного был обязан выплатить потерпевшему штраф в размере 1 рубля. К слову величина этой выплаты была смехотворной по сравнению с теми суммами, которыми феодалы откупались за унижение людей из других более привилегированных сословий, нежели крестьянство.
Создатели Соборного уложения не упустили из виду и ответственность помещиков за убийство прикреплённых к их владениям людей. В 71 статье XXI главы зафиксировано, что при непреднамеренном лишении жизни крестьянина, хозяин мог подвергнуться тюремному заключению. В случае непредумышленного убийства чужого крестьянина, феодал был обязан восполнить потерю, отдав его владельцу своего лучшего крепостного вместе со всем его имуществом и семьёй, выплатить все задолженности убитого, и быть привлеченным к уголовной ответственности за преступление.
Если же убийство крестьянина признавалось намеренным, то землевладельцу грозила смертная казнь.
Гуманистически настроенная Елизавета Петровна наложила мораторий на смертную казнь, и как следствие дворян-крестьяноубийц после осуждения клеймили и отправляли на каторгу. Позже Екатерина II поручила заниматься крестьянскими делами специально уполномоченному органу, наказав генерал-губернаторам строго следить за наказанием помещиков-самодуров.
При Александре I в 1817 году появился указ, по которому землевладельцы, уличённые в превышении своих властных полномочий над крестьянами, предавались суду, а их имения переходили под опеку государственной казны. В период с 1834 по 1845 годы по этому закону к суду было привлечено 2838 помещика, из которых 630 человек получили реальные сроки заключения.
По мнению историка Бориса Миронова, крепостные крестьяне имели не только юридическое право пожаловаться на неправомерные действия помещика, но и активно пользовались этой возможностью.
Крестьяне могли поодиночке или коллективно восстать против барина и написать челобитную о его жестоком обращении с ними, которая становилась основанием для инициирования расследования. Зависимые люди могли выступать истцами и свидетелями на судебных заседаниях, и давать показания против помещиков. И, несмотря на то, что судьи, всячески пытались смягчить приговор обвиняемым представителям высших сословий, далеко не всем хозяевам удавалось избежать законного наказания. Согласно статистике к середине XIX в. число убийств крестьян, совершённых землевладельцами, практически сошло на нет, хотя в прежние времена наблюдалось довольно часто.
Имевший права на присягу царю крепостной крестьян мог один раз в году, в так называемый Юрьев день, поменять «работодателя», перейдя к другому помещику.
С разрешения барина предприимчивые крепостные могли беспрепятственно заниматься развитием собственного дела, выплачивая хозяину оговорённый процент с дохода. Встав прочно на ноги, эти люди, уже сами становились владельцами крепостных крестьян, а позже с согласия помещика могли выкупиться и перейти в более высокое сословие.
Среди подобных личностей можно назвать бывшего крепостного графа Шереметева, Петра Гарелина, который, получив свободу, основал ситцевую фабрику и стал владельцем села Спасское с сотнями зависимых крестьян.
Вопреки существовавшим законам, которые карали помещика за причинение вреда здоровью или убийство крепостного крестьянина, зачастую дворянам удавалось избежать огласки преступления и замести следы.
Беспристрастно рассматривались лишь наиболее вопиющие проявления хозяйской жестокости, как например, в случае с изуверкой Дарьей Салтыковой, замучившей до смерти более восьми десятков своих крестьян, и осуждённой на пожизненное заключение.
Менее масштабные эпизоды жестокого обращения с крепостными закрывались при помощи взяток, подлогов и сокрытия улик.
По свидетельству историка Василия Семевского реальные сроки заключения получали только мелкие помещики, не имевшие обширных связей в чиновничьем и судейском аппарате, крупные же феодалы, умело прятали концы в воду.
В книге Бориса Тарасова «Россия крепостная, история народного рабства» приведен ряд фактов, подтверждающих снисходительное отношение судей к преступным деяниям помещиков, которые за убийства получали лишь строгие внушения и приговаривались к церковному покаянию.
