Размер приданого, иными словами, имущества, выдаваемого родителями дочери при ее замужестве, был весьма заманчивым стимулом для женихов обратить внимание на незавидных невест.
Не отвечавшие старинным канонам русской красоты барышни имели шанс на создание собственной семьи лишь в том случае, если предлагаемое за них материальное вознаграждение было заманчиво большое, за которое можно было закрыть глаза на некоторые несовершенства суженой. К несомненным изъянам девицы на выданье относились ее физические особенности, внешние формы и возраст.
Существенно увеличивать расходы на приданое приходилось тем родителям, у чьих дочерей на лице или на теле обнаруживались нестандартные родинки или, еще хуже, родимое пятно.
По заверению эзотерика Павла Глобы, эти пигментные образование в стародавние времена считались отметинами дьявола, а девушка, имевшая их, автоматически расценивалась как «порченая нечистой силой». Аналогичным смыслом наделялись различного рода папилломы, бородавки, прыщи и шрамы.
Брать в жены наместницу ведьмы на земле, которая водила дружбу с домовым, считалось опасной затеей, но некоторые смельчаки все же решались на этот шаг.
По заверениям основательницы исторической феминологии Натальи Пушкаревой, антирекламой девице служила ее стройность и бледнолицость. Отсутствие пухлых щечек, здорового румянца и дородного тела расценивалось на Руси как недостаток, поскольку жена обязана была заниматься тяжелой крестьянской работой. Худосочной барышне было не под силу справляться со всеми тяготами быта: следить за домом, возиться в поле, ткать, шить, прясть, ухаживать за мужем и детьми. Кроме того, худоба могла быть внешним признаком протекающей в организме девушки болезни, чаще всего чахотки (туберкулеза), поэтому, чтобы обезопасить себя от рисков, женихи требовали за такой «подарочек судьбы» приданое побогаче.
Михаил Краснощеков в книге «Энциклопедия толстяка» отмечал, что на Руси неприглядно выглядела невеста, имевшая узкий таз. Поскольку в старину основным предназначением семьи было продолжение рода, свахи не рекомендовали молодцам посматривать в сторону узкобедрых девчин, способность которых к воспроизводству потомству ставилась под огромное сомнение. Поэтому родителям подобной девицы на выданье стоило затратить немало материальных ресурсов, чтобы убедить потенциального жениха в том, что она способна выносить и родить здоровых детишек.
Иным препятствием для безоблачного заключения брака были физические особенности барышни — например, хромота, косоглазие, глухота, немота. Компенсировать эти недостатки могли увесистые сундуки с приданым.
Раскошелиться на свадебное вознаграждение за дочь должны были и те отцы, чьи чада засиделись в девицах. Называемые обидным словом «перестарок» невесты, которые к 18 годам так и не приглянулись ни одному молодцу, рисковали навсегда остаться старыми девами. В книге «Национальная идея России» под редакцией Степана Сулакшина отражено, что в прошлом идеальным женским возрастом для вступления в брак считался промежуток от 12 до 18 лет.
Если девушка засиживалась дома, а видимых изъянов у нее не наблюдалось, то все полагали, что причиной ее одиночества мог быть слишком острый язык или несговорчивый характер.
