Особая сословная группа — казацкая — в Российской империи занимала особое место. Казаки несли пограничную службу, участвовали в царских и императорских войнах и походах, присоединяли к России Сибирь и закрепили русское господство за Уралом. По переписи 1897 г., в империи жило около 3 миллионов человек, причисливших себя к казакам. Однако, казаки никогда не были единым сообществом. Исторически возникшие в Диком поле на юге России в 14 в., они довольно быстро разделились на разные политические, функциональные и территориальные группы, более или менее заметные по численности. Крупнейшим казачьим войском было Всевеликое войско Донское (до 1,5 млн человек), присягнувшее на верность еще царю Алексею Михайловичу в 1671 г. Это они были самыми верными (ну, кроме Степана Разина и Кондратия Булавина), они столетиями защищали и продвигали вперед южнорусские рубежи. Сильнейшая донская община по праву крупнейшего войска могла не считать себе равным ни одно из других казачьих войск России.
А их было немало: яицкие казаки (именно они пошли за Емельяном Пугачевым и угрожали власти императрицы Екатерины II), кубанские казаки, терские казаки, хопёрские (участники Булавинского восстания 1708-1709 гг.) и оренбургские, вятские и мещерские, северские и волжские, астраханские и запорожские, посполитые и лисовчики, гайдамаки и слободские, надворные и городовые, уссурийские и амурские… Не счесть и отдельных казачьих полков и еще более мелких войск.
Но именно донцы, подтверждая свою роль первого казачьего войска, неоднократно сыграли в истории России не просто значительную военную роль, но и ключевую политическую, и тем самым предопределили дальнейшее развитие страны. Почти всякий раз это было очередное смутное время. Так, из донских казаков вышел патриарх Московский и всея Руси Гермоген (Ермолай), который во время Смуты начала 17 в. призывал русский народ на борьбу с поляками и объединявший все национально ориентированные силы. Гермоген стал духовным лидером патриотического движения, а это вклад более ценный даже, чем боевое искусство самого лучшего воина. За это в 1612 г. патриарха в темнице Чудова монастыря заморили голодом иноземцы.
Другой донец, атаман Ермак Тимофеевич, стал первопроходцем и Покорителем земли Сибирской. О том, что именно он привел Сибирь «под высокую царскую руку», знает каждый. Донская земля по праву им гордится. Казаки Войска Донского активно участвовали и в других колониальных войнах России, например, в Кавказской войне 1817-1864 гг. Так, генерал-лейтенант и герой той войны Яков Бакланов воевал в экспедициях против воинственных аулов Черкесии, лично бился с чеченцами и отрядами имама Шамиля, а потом командовал донскими войсками при подавлении польского восстания в 1863 г. Не раз участвовал Бакланов в рукопашных схватках и всегда благодаря своей силе и ратным навыкам выходил победителем. Не было ему равных и в стрельбе. Баклановым восхищался не только тихий Дон, но и вся империя.
Донские казаки воевали даже на других континентах. Полковник генерального штаба Иван Турчанинов стал героем и бригадным генералом Гражданской войны в США. Переехав в США в 1850-е гг., он стал Джоном Турчиным, а когда началась война, встал на сторону Севера и возглавил полк северян, лично водил своих воинов в атаку. После войны стал фермером.
Но самую большую роль донские казаки сыграли в истории Гражданской войны в России. Войсковой атаман Донского казачьего войска Алексей Каледин стал одним из основоположников Белого движения на Дону. Как указывает историк А. Шишов, Каледин называл захват власти большевиками «преступным» и начал разгон советов в области Войска Донского. Когда Каледин понял, что в политической борьбе с красными он потерпел поражение, он покончил с собой. Но другие казаки продолжили воевать до конца Гражданской. Донцы под началом генералов К.К. Мамантова, П.Н. Краснова, А.П. Богаевского и других атаманов стали элитной кавалерией антибольшевистского лагеря. Они показали жизнеспособность иного, несоветского пути, могли бы повернуть историю России совсем в другую сторону, если бы не одна общая слабость — казаки прогоняли большевиков со своих земель, но не гнали дальше, так как в политическом и стратегическом плане мыслили слишком локально. Победив на границах своих земель, большая часть казаков довольствовалась этим. Лишь некоторые донцы шли за белыми дальше, на Москву, и ослабленные, борцы с большевизмом потерпели поражение. А красные, набрав силы, вернулись в область Войска Донского, и их было уже так много, что казаки не смогли им ничего противопоставить. Для казачества началось самое темное время в истории — все войска были упразднены, воины расказачены и расселены, преемственность нарушена, и сегодня о славных героях Дона осталась лишь память.
