В день падения Тунгусского метеорита, 30 июня 1908 года, могла произойти одна из самых страшных катастроф в истории России и человечества в целом. Что случилось бы, если бы загадочное небесное тело взорвалось не в безлюдной тайге Подкаменной Тунгуски, а над крупным городом Российской империи – Санкт-Петербургом или Москвой?
Взрыв Тунгусского метеорита сравним со сбросом атомной бомбы мощностью, по разным оценкам, от 10 до 50 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Были повалены деревья на площади больше 2000 км – это сравнимо с нынешней площадью российской столицы. Следует учитывать, что в начале ХХ века территории Москвы и Санкт-Петербурга были значительно меньше современных. Поэтому можно предположить, что крупный город, в границах которого находился бы эпицентр взрыва, был бы разрушен, а его население частично или полностью бы погибло.
В Москве в 1908 году проживал 1 млн 358 тысяч человек, а в Санкт-Петербурге – около 1 млн 900 тысяч человек. Гибель такого количества граждан для страны с населением 116 млн человек (данные 1909 года) была бы огромной трагедией, но она несравнима с потерями от Первой мировой и Гражданской войн.
Не менее важным следствием падения метеорита было бы единовременное уничтожение множества промышленных предприятий. Восстановление экономики заняло бы долгие годы.
В мировой истории есть пример природной катастрофы, разрушившей столицу европейского государства – Лиссабонское землетрясение 1755 года. Тогда погибло 100 тысяч человек, а Португалия, по современным оценкам, за 1 день потеряла от 32 до 48% ВВП. В процессе восстановления города структура португальской экономики тогда была значительно перестроена.
30 июня 1908 года (17-го числа по старому стилю) император Николай II, всего за пару дней до этого вернувшийся из морского путешествия в Англию, находился в Санкт-Петербурге. Как следует из его дневника, для царя это был обычный рабочий день с приемом докладчиков, омрачённый только ветреной погодой. Если бы метеорит разрушил столицу, император вполне мог погибнуть. Как, впрочем, и члены Государственной думы третьего созыва, первая сессия которой проходила в Петербурге до конца июня.
В одночасье обезглавленная страна могла на 9 лет раньше погрузиться в пучину революции, особенно если бы на это повлияли внешние силы. Нельзя забывать, что Ленин и большинство революционеров находились за пределами России.
Если же была бы разрушена Москва, то грандиозная катастрофа, напротив, скорее всего, способствовала бы консолидации народа вокруг действующей власти на почве соболезнования пострадавшим. Нечто подобное происходило после московского пожара 1812 года, когда древнюю столицу восстанавливали всем миром.
