В условиях отсутствия государственной власти институт кровной мести на Кавказе был естественным способом поддержания порядка. Чеченец стремился жить в мире с представителями своего народа, понимая, что в случае совершения им преступления пострадает вся семья, если не весь тейп. Цепочка убийств могла прерваться либо в случае полного истребления одной из враждующих сторон, либо если «кровники» приходили к мирному соглашению – маслагату.
Спасительный обычай
Слово «маслагат» (маслаат) чеченцы позаимствовали из арабского языка, где оно означает «примирение». Однако, как объясняют исследователи, эта норма не относится к системе шариата, а является адатом (горским обычаем).
«Постановленное посредниками решение становится прецедентом – маслагатом. Повторенный потом в других подобных же случаях, маслагат присоединяется к общей массе народных обычаев и постепенно превращается в адат», — писал известный советский юрист, профессор Александр Ладыженский.
Семья виновного в убийстве, стремившаяся заключить мир, для переговоров с потерпевшей стороной привлекала посредников из числа уважаемых людей. В ходе третейского суда стороны договаривались об условиях соглашения. Часто виновная семья брала на себя обязательство заплатить выкуп за убитого. Цена человеческой жизни исторически была неодинаковой. Например, в XVIII веке за рядового горца давали 160 голов крупного рогатого скота, причем выкуп платили даже дальние родственники. В XIX веке речь шла о нескольких сотнях рублей.
Сначала родственники виновного просили разрешения присутствовать на похоронах, во время которых приносили в жертву животное. По прошествии же определённого времени совершался, собственно, маслагат. Самые значимые члены рода убийцы приезжали в село, где жила семья убитого. От окраины села до дома жертвы они шли пешком, причем сам убийца (канлы) в это время был одет в саван или власяницу. Встреча двух семей совершалась в присутствии посредников.
«Самая волнующая часть обряда: убийцу подводят к главе семьи погибшего, который снимает с его головы покрывало и обнимает кровника в знак прощения и примирения», — описывает процедуру примирения правовед Валит Адуев.
По некоторым источникам, родственник убитого также брил убийце голову – таким образом демонстрировалось взаимное доверие и отсутствие негативных чувств. Существовал также обряд символического принятия убийцы в семью жертвы – в этом случае он должен был взять на себя все обязанности погибшего. Для этого, как пишет доктор юридических наук Малика Арсанукаева, канлы подходил к матери погибшего или другой пожилой женщине рода и прикасался губами к ее обнаженной груди.
Вслед за совершением маслагата обычно устраивался пир – за счет виновной стороны.
В период существования СССР власть стремилась использовать институт маслагата для искоренения кровной мести. В уголовном кодексе имелась статья 231, предусматривающая до 2 лет лишения свободы для тех, кто не спешил мириться с врагом. Взамен прежним сходам старейшин в Чечено-Ингушетии создавались районные комиссии по примирению «кровников».
Ситуация осложнилась в 1990-2000-х годах в связи с двумя войнами, когда немалое количество чеченцев погибло от рук «своих». В настоящее время курс на примирение всех «кровников» является частью внутренней политики президента Чечни Рамзана Кадырова. Церемонии маслагата, судя по сообщениям СМИ, ныне совершаются в мечетях. Вот как, например, описывал процедуру примирения семей Ямадаевых и Ханбиевых в 2010 году чеченский политик Иса Ямадаев (цитируется по газете «Коммерсантъ»):
«Хож-Ахмед [Кадыров] прочитал аят из Корана, в котором было сказано, что примирение распространяется как на нынешнее поколение, так и последующее, а кто его нарушит – будет проклят».
После этого члены враждующих родов обнялись и обменялись рукопожатиями.
Несмотря на то, что чеченским властям удалось примирить тысячи «кровников», иногда, к сожалению, маслагаты совершаются только для вида, а через некоторое время убийства на почве кровной мести начинаются вновь.
