Браво, Алексей Зеленков! А зачем всё это? Послесловие к закрытию сезона в НОВАТе
Великолепный голос солиста Новосибирского театра оперы и балета Алексея Зеленкова в премьерной партии Риголетто уже вряд ли забудется. По крайней мере на августовских каникулах в ожидании следующего сезона мы явно не упустим из памяти этот захватывающий, сильный, роскошный баритон, которым подытожился оперный цикл НГАТОиБ (НОВАТа) 2023-2024 гг. Будем возвращаться к ярким впечатлениям вечера 25 июля в ожидании новых выступлений, вероятно, лучшего певца новосибирской сцены. Но, после того, как овации стихли, пожалуй, нелишним будет поговорить и о том, в каких условиях и на каком фоне случилось это интересное многоаспектное событие.
Фото автора
Выйдя на поклоны в короне после триумфального исполнения главной партии в опере Верди «Риголетто», Алексей Зеленков в общем-то лишний раз показал то, о чем и так догадывались ценители – кто в Новосибирске настоящий «король оперы». Мало будет сказать, что Зеленков спел (и сыграл) успешно, сильно, высокопрофессионально. Это было оперное искусство высшего уровня, которым мы можем наслаждаться со сцен или с дисков лучших исполнителей XX и XXI веков. Всё ценится в сравнении и вот как раз в сравнении с лучшими образцами то, как пел Зеленков Риголетто вечером 25 июля – о, да, было предметом истинного эстетического наслаждения. Браво! Хотя сколько раз ни крикни, будет мало, публика, собравшаяся на премьеру в малом зале НГАТОиБ, постаралась воздать должное Алексею и всему прекрасному составу артистов театра, певшему и игравшему Верди. Достойное завершение сезона.
Театр давал «Риголетто» два вечера подряд. В четверг 25-го Джильду (главная женская партия, сопрано) пела Диана Белозор, в пятницу – Дарья Шувалова. Константина Захарова в роли герцога Мантуанского (основная теноровая партия) на следующий день заменил Владимир Кучин. Бандитами Спарафучиле от души поработали басы Андрей Триллер и Никита Мухин, графами Монтероне – басы же Николай Лоскуткин и Алексей Лаушкин. Я, к сожалению, не сумел послушать исполнение другого состава, в котором Риголетто спел Павел Анциферов. А стоило бы! Практически, в опере были задействованы топовые силы театра (в том числе и главный новосибирский «Дон Жуан» баритон Артем Акимов), за вычетом Гурия Гурьева и Софии Бачаевой. Но Гурий уступил место Анциферову, чтобы, вероятно, спеть Риголетто позже, а Бачаева, к сожалению, с осени покидает НОВАТ, поэтому вряд ли могла рассчитывать на участие в перспективной постановке. (По выражению одного из собеседников, знающих ситуацию, Гурьев, при его растущей востребованности просто «не успел выучить» трудную титульную партию из-за занятости в «других проектах» за пределами Новосибирска.)
Послушать и посмотреть такие ударные составы на одной яркой постановке два вечера подряд – весьма заманчивая идея «погружения в продукт». Заманчивая, но трудноосуществимая ввиду, банально, отсутствия билетов. Щедрый на веру в платежеспособность зрителей НОВАТ уж и тариф поднял ближе к премьере, доведя его до редкой для Малой сцены величины 3500 руб, а жадные до Верди новосибирцы всё равно всё разобрали. Я успел купить билетик только на первый четверговый спектакль с Зеленковым. И, в том числе – а почему? А потому что поющий состав был заявлен лишь чуть ли не за полторы недели до премьеры, в районе 15 июля, вот и пришлось тянуть в ожидании большей информации. Это куда годится? Попробуем, кстати, и поразмышлять, отчего так.
Конечно, нельзя не отметить некоторых, я бы сказал, многочисленных нелогичностей в том, как новосибирский «Риголетто» тихой сапой немногословно пробирался до сознания сибирских почитателей классического пения, а затем и до сцены. Я обнаружил это название в июльской афише, если сейчас не ошибаюсь, ещё в мае. Причем на столь отдаленные даты хорошие места уже активно разбирались. Не удивительно, если сообразить, что перед нами – первая вердиевская премьера с недоброй памяти предковидного марта 2020 года, когда Вячеслав Стародубцев поставил «Фальстафа». В предшествующие годы события по этому сегменту репертуара развивались резвее: «Травиата» (2014), «Аида», о которой Стародубцев сам рассказывал «Континенту Сибирь» в 2016 г., и «Бал-Маскарад» (2017). Следует по достоинству оценить активное пришествие Моцарта в театр в 2022-2023 гг. по инициативе тогдашнего тандема руководителей Стародубцева и Юровского. Постановки «Волшебной флейты», «Свадьбы Фигаро», «Дон Жуана» заметно приподняли статус Малой сцены и заслужили искреннюю благодарность требовательной публики. Но за весь 2023 год Верди исполнялся в НГАТОИБ/НОВАТе лишь трижды – в январе и марте «Аида» и в ноябре «Травиата». За год!
Для сравнения: в январе того же 2023 года в комплексе канонического (благодаря личности Валерия Гергиева) Мариинского театра в Санкт-Петербурге исполнялись вердиевские «Отелло», «Травиата», «Аттила», «Сицилийская вечерня». В феврале – «Сицилийская вечерня», «Симон Бокканегра», «Аида», «Отелло», «Травиата», «Риголетто». В марте – «Травиата», «Риголетто», «Набукко», «Аида», «Дон Карлос», «Сила судьбы», «Трубадур». (Некоторые вещи не по одному разу в месяц.)
Наш гид во время. Где был Моцарт, когда убивали Командора, и что делал Вивальди 24 февраля? Продолжение сериала
Ну как уважающий себя оперный театр может обойтись тремя вердиевскими спектаклями в год? Ответ: никак. Чем – частично – объясняется интерес к «Риголетто»: то бишь к счастью, внезапно, нежданно-негаданно выпавшему на долю новосибирского аудиофила. Я бы назвал это: репертуарный голод по настоящей певческой оперной классике, по ариям, которые поют, а не вымучивают. Не за содержательными диалогами люди ходят в оперу. Верно то, что в России душа не поёт, а разговаривает на кухне – и это налагает определенный отпечаток на отечественное оперное творчество. (Ещё у нас в чести правильные ритуальные молчаливые телодвижения, даже если немота вслух и громогласно виртуозные па без де с трибуны – балет тут не только в ногах и голове, но в языке и крови.) Но иногда хочется высунуться в окно. Моцарт, Леонкавалло, Пуччини, Доницетти – это о «попеть», а не «поговорить» певческим голосом. Однако без Верди нельзя – это всё равно как забыть включить в школьную литературную программу Пушкина: Тютчев и Блок его не заменят.
Возможно, я не прав, но в двух последних сезонах помимо неоспоримых моцартовских достижений было многовато уклонений в сторону, для которых принято резервировать идиому «тупиковая ветвь эволюции» – краткосрочных экспериментов, поставленных из каких-угодно, только не «певческих» приоритетов. Это и «Царская невеста», и никому даром не нужный «Алеко», и напрасное «Укрощение строптивой» С. Бачаевой, не говоря уже о «Франческе да Римини». «Опричник» – из того же реестра, и если заслуживает отдельного разговора, то рубрицированного скорее не вокально-музыкально, а культурно-политико-идеологически. (Ксения Дудникова и Кристина Калинина, как могли, мученически «вытянули» 19 июня этот тяжкий музыкальный возок с боярыней Морозовой; конечно, у нас в стране барышни рождаются, чтобы при необходимости класть шпалы, но таким голосам можно найти применение получше).
В итоге театр в кои-то веки собирается на гастроли в Москву, в Большой, и выясняется, что везти-то туда из оперных постановок, собственно, нечего. Что есть, то или не для того формата сцены, или поставлено 7-8 лет назад. Доразвивались! А тем временем… К примеру, Челябинский театр оперы и балета в ноябре 2023-го показывает на сцене Большого свеженький «Бал-Маскарад» 2021 года и получает неплохую прессу. Кто там постановщик? Иркин Габитов, тот самый, который сделал для новосибирской площадки превосходных полноформатных «Паяцев» (которые посмотреть – всё равно, как в Италию на пару часов съездить) – где прекрасно пели и Михаил Пирогов, и Михаил Агафонов, и Гурий Гурьев и София Бачаева. Только идут они в НОВАТе раз в год. Кроме Габитова видим в челябинско-московском вердиевском гастрольном контексте и другие знакомые имена. Рады за успех баритона Андрея Меркульева, интервью с которым «Континент Сибирь» опубликовал в 2021 году. Мы между строк пытали его на предмет, не горит ли он случайно желанием работать в великом культурном Новосибирске вместо, типа, ДК для суровых мужиков при металлургических комбинатах и их домохозяек. Однако вон же оно как получается, Дмитрий Михалыч…
Наш гид во время. Где был Моцарт, когда убивали Командора, и что делал Вивальди 24 февраля? Часть пятая
А кто всем этим руководит, этой челябинской магнитной аномалией, пока Дмитрий Михалыч, Вячеслав Васильевич, Михаил Петрович, Ара Арамович и Владимир Абрамович на пятерых крепко держат новосибирскую музыкальную культуру в руках, за разные места (кто за шкирку, кто за карман, кто за… не будем далее уточнять), чтоб, значит, она невзначай не вырвалась? Не тот ли это Евгений Волынский, которого мы регулярно видим в НОВАТе за дирижерским пультом? И «Дон Жуаном» он дирижирует, и «Анютой», и «Коньком Горбунком», и «Князем Игорем», и «Аидой» 24 сентября прошлого года с Джиоевой, Гынгазовым, Дудниковой и Гурьевым, и «Кармен» 17 сентября с Шамаевой, Гынгазовым, Бачаевой и Зеленковым (специально выделяю как пример «самые-самые» спектакли). Да, это он тут «у нас» скромно подрабатывает – худрук того самого челябинского «ДК металлургов», чьи оперные постановки восхищают публику в Большом театре. Тогда как нам, легендарным, опять кроме пуантов и звёзд «нечего надеть», дома сидим.
Красноярский театр оперы и балета, основанный лишь в 1976 году, также приехал в Москву в августе 2022 года не с пустыми руками: оперы «Дон Жуан» Моцарта и «Лакме» Делиба в сочетании с балетом Цезаря Пуни «Катарина, или Дочь разбойника» (тем самым, который так понравился, что был повторно показан в Большом весной 2023-го и получил три «Золотые маски») продемонстрировали возможности театральной машины, носящей гордое имя Дмитрия Хворостовского. Как писал у себя в телеграм-канале после «Дон Жуана» справедливо довольный краевой министр культуры Аркадий Зинов: «Триумфальное открытие гастролей в Большом театре Красноярского театра оперы и балета! Аншлаг и шквал аплодисментов ????».
В июле 2024 года даже Ростовский музыкальный театр отметился на сцене Большого. Оперой. «Турандот». А новосибирцам, значит, нечего показать? Если это не скандал, то что? Ведь это предательство всех тех традиций, на которых стоит театр, традиций, созданных предшествующими поколениями. Что-то мне подсказывает, что театр начинался с «Ивана Сусанина». И если администрация федерального культурного учреждения через 79 лет рапортует наверх о вымывании оперного репертуара и его вторичности под предлогом, что «мы не умеем на нём зарабатывать», то, может, проблема в дееспособности такого руководства? Может ларчик просто открывается: поменьше «женщин Есенина» и побольше серьезной работы над оперной классикой?
Возвращаясь к «Риголетто», выскажу предположение, что его поспешное явление в афише НОВАТа было некой формой сознательной или неосознанной реакции на сложившееся положение дел в театре, несколько тревожное. «Фальстаф» 2021 года тоже появился «под Зеленкова» – под его голос, под его, даже, крепкую физическую комплекцию. Не знаю обстоятельств 2021-го, но полагаю, что сейчас руководству «лучшего театра за пределами Москвы» приходится принимать меры, чтобы не стало ещё лучше, ох, простите, хуже. Интересно ли таким солистам, как Зеленков, продолжать петь в театре, где оперное искусство считается вторичным и находится на задворках начальственного и художественного внимания?
По-хорошему ведь проект «Риголетто» должен был шумно стартовать и освещаться за несколько месяцев до премьеры. Должны были с февраля обсуждаться составы, вспоминаться великие прежние версии и постановки, интервьюироваться звездные исполнители, занятые в спектакле, запускаться сюжеты с репетиций. Так бы это происходило в плановом порядке при серьезном отношении к делу, если брать от Верди вердиевское. Но всё выглядит так, будто новосибирский «Риголетто» 2024 года – это судорожный экспромт. Спасательный круг? Говоря об «экспромте», несомненно, следует учитывать тот факт, что Зеленков – единственный солист в труппе, который хорошо знает эту оперу Верди и прежде не раз в ней пел.
Новосибирским чиновникам понравилось в царстве Анубиса и Осириса
Пусть не рассказывает нам сайт театра про изыски «постановки» и «декораций» – ничего этого по большому счету не было. Декорации – несколько конструкций, похожих на покосившиеся вешалки из театрального гардероба. Посередине сцены – подвижный объект, напоминающий больше всего печку, на которой в старых детских фильмах ездил Емеля «по щучьему веленью». Чувствуется: прищучило – минимализм вот отсюда. Некогда рассусоливать, коли торопились всё сделать в полупожарном режиме, схватились под финиш сезона, а до отпусков всего ничего.
Нет, ну, конечно, в этом есть и плюсы. «Вообще, признаюсь, по моему мнению, в опере не слишком обязательно уделять внимание сюжету, режиссуре и даже сценографии. Это факультатив, без которого можно обойтись… Неважно, чтО они там поют и кто они вообще такие, важно, что поЮт и КАК!» – это кто писал? Я. А в следующем тексте сериала, помнится, пробовал пофантазировать, чем театру логично было бы продолжить «Дон Жуана», за какую оперу взяться дальше, после Моцарта. Еще и хвалил «Дон Жуана» за концентрацию «низких голосов» (басы-баритоны Дон Джованни, Лепорелло, Мазетто). Мои гипотезы клонились в направлении Гуно и Бойто. Однако что ж: вот вам Верди – и ничего лучше «после Моцарта» не придумаешь. И на одной компактной сцене поют Зеленков, Триллер, Лоскуткин. И никакой надоедливой режиссуры и мишуры – певцы предоставлены самим себе и делают своё дело, вместо того, чтобы «режиссёрский замысел воплощать». И делают своё дело так, что не оторваться от звука, от драматизма голоса, мимики и движения. Ничего лишнего – и никакой вычурной назойливости минимализма при всём при этом. Случился шедевр. Не чаяли, а он вот. «Наши люди ещё и не такое могут, если им не мешать» (в сказанном немало шутки). (Что же касается «Гуно и Бойто», то и по этой части предложение оказалось поддержано: «Опричник» – это же едва скрытая вариация на фаустовскую/мефистофелевскую тему опасной сделки с… некими силами. Там и Маргарита в итоге «спасена», само небо снизошло к ней, почти как в гётевском оригинале. Спасибо, Владимир Абрамович.)
Не припоминаю прежде Зеленкова на Малой сцене. Для нового главного дирижера и музрука театра это тоже не самое привычное место. Вот, скажем, Евгений Волынский на Малой сцене свой человек (как и Эльдар Нагиев), а Татарников появился на ней в этом году лишь раз – в июне на «Волшебной флейте» – предпочитая торжественное громадьё главной площадки под куполом. С тем ли, что новый начальник чувствовал себя психологически некомфортно на галерее второго этажа, где прежде находился оркестр, и пожелал не удаляться от фокуса внимания – а может с чем-то иным – связано решение переместить оркестр в глубину сцены, в нишу за колоннами? Ещё один штрих к кейсу наспех предпринятой постановки с порой экспериментальными решениями или (в других моментах) экспериментальным отсутствием решений (чаще позитивным). Современно одетый и интенсивно жестикулирующий джентльмен позади обитателей средневеково-ренессансной Мантуи не способствовал погружению в искусство. Не уверен, что этот диссонанс восприятия – хороший вариант.
Будет ли работать указ президента о поддержке традиционных ценностей? Между соборностью и сошпротностью
В сезоне 2023-2024 я несколько раз слушал Зеленкова – в «Севильском цирюльнике», «Кармен», «Тоске», «Князе Игоре». Не только у меня, но и у других почитателей его таланта складывалось ощущение, что с середины 2023 года он «заскучал» и иной раз пел «вполголоса». Вспоминаю, как на «Кармен» 17 сентября мы переглянулись с соседом, завсегдатаем НОВАТа, после того, как Зеленков-Эскамильо вышел и спел «песню тореодора». Я сказал: ну вот, послушал Зеленкова, вечер прошел не зря. «А он мог бы и лучше» – прозвучало в ответ.
Мне показалось, в первом действии «Риголетто» Алексей ещё распевался. (А может это мы «расслушивались», перенастраивались с дневного звукового сумбура на ясность звука высокого уровня.) Но то, что началось во втором акте, привело в чувство восхищения и благодарности за то, что повезло увидеть и услышать это. Зеленков не только великолепно пел, выдавая тонально и тембрально лучшее, чего мы ждем от таких голосов, но еще и превосходно играл свою роль. Нельзя не отметить, что Диана Белозор очень достойно выглядела рядом с мэтром. Их дуэт позволил максимально раскрыться обоим солистам.
Константин Захаров, пожалуй, был не настолько убедителен в качестве герцога, как, например, 3 марта 2024 в «Тоске» в партии Каварадосси. Вот там он точно блистал и показал себя на высоте во всех лучших моментах оперы Пуччини. Андрея Триллера загримировали так, что не узнать. Впрочем, и «бандита» его персонаж в «Риголетто» не особенно напоминает. Когда солидный господин с бородой начинает петь, спохватываешься: о, о, какой голос, а кто это у нас? Аааа… Так это Триллер, бандит. Небольшая партия, но Андрея приятно было слушать. Алёна Михаевич, сестра бандита – новое, насколько я понимаю, имя на сцене НГАТОиБ. Она единственная пела два дня подряд, и в четверг, и в пятницу – по-моему, довольно самоотверженно, с учетом того, как она выкладывалась и с поправкой на то, что её оперная карьера только начинается – прежде она выступала в основном в петербургских мюзиклах.
Лучшее, что можно сделать, послушав оперу в хорошем театре в хорошем исполнении – это купить билет на неё же и послушать снова, чтобы обратить внимание на моменты, которые проникают в слух и сознание при повторах: эффект, оптимально доступный дома на современных электронных носителях. Поставив их в дисковод, постоянно жмешь кнопку перемотки назад. В театре же ищешь кнопку «вперёд»: открываешь афишу и смотришь, когда можно будет познакомиться с Риголетто-Анциферовым, Джильдой-Шуваловой и герцогом-Кучиным. НОВАТ уже выложил программу спектаклей на сентябрь, октябрь и начало ноября. Ну и вопрос напоследок и на засыпку: ага, и сколько там Верди, и сколько «Женщин Есенина»? Счет 1: 3 не в пользу оперы. И, конечно, никакого больше «Риголетто». Так что же это было и зачем?