Зала, гостиная или столовая: как по одному слову угадать, откуда ваш собеседник

Чтобы понять, откуда родом ваш визави, порой достаточно прислушаться к его речи. Особенности произношения, жаргон и диалектизмы — словечки, характерные для той или иной местности, — способны с потрохами выдать москвича, петербуржца или краснодарца. Все наверняка слышали о бордюрах-поребриках и парадных-подъездах, но есть и другие слова, помогающие вычислить коренных и приезжих.

Уроки м(а)осковского

Житель столицы принимает гостей, смотрит телевизор и читает книги в гостиной, она же — большая комната. Столовая — это недорогое заведение общепита, а зал — нечто помпезное и торжественное, где проводят балы и вернисажи. А уж зало или зала (как, например, в Башкирии) — и вовсе кровь из интеллигентских ушей.

Москвичи покупают или делают покупки, на худой конец затариваются, но никак не купляют. Если приятелю не хватает денег, ему дают взаймы или одалживают, но не занимают. Еще в Москве принято ходить за молоком, даже если в корзине окажутся кефир, простокваша и ряженка, а вот «молочка» как совокупность продуктов — считается словом провинциальным, как и «консерва» в единственном числе.

В южных регионах в слове «свекла» делают ударение на второй слог, хотя оно пишется через букву «Ё», которая по правилам должна быть ударной. А в Сибири садовую клубнику называют викторией, хотя эти две ягоды различаются.

Москвичи реже употребляют сокращения типа «бутеров» и уменьшительно-ласкательности типа «пироженок» и «мороженок». Слово «кура» тоже режет им слух: бывают либо куры, либо курица. Если кто-то не слишком воспитанный громко причмокивает, отпивая чай, в Москве скажут «хлюпает», а за ее пределами — «сербает» или «зюргает» (это по-пермски).

Большие стеклянные емкости на юге называют баллонами, а в столице — просто банками. Абрикос в Краснодарском крае превращается в жерделу, тыква — в гарбуз, а как нежно звучат «синенькие» по сравнению с баклажанами!

Образованный житель столицы точно знает, что он не с Москвы, а из Москвы. Говорит о работе или про работу, но никак не за работу, скучает по ком-то, а не за кем-то, живет в районе, а не на районе, а тюль, шампунь и кофе у него всегда мужского рода.

И еще одно нерушимое правило: ребенок кушает, взрослый ест и лишь иногда вспоминает хрестоматийные «кушать подано» или «извольте откушать чайку». Кстати, детей москвичи почти никогда не называют малыми, равно как и детками — это из области ботаники. Ну а если что-то пошло не так, произносят вежливое «извините» или «прошу прощения» вместо «извиняюсь».

Народное творчество

Почти во всех уголках нашей необъятной встречаются удивительные диалектизмы и жаргонизмы. В Пермском крае, к примеру, про барышню со странностями скажут «Дунька с Бахаревки», причем Бахаревка — это реально существующая деревня под Пермью. А еще в этой местности не шалят, а барагозят, не ссорятся, а аргаются, не кашляют, а керкают.

Для омичей лапша быстрого приготовления — «чойс», а забавные ситуации или фразы — «слива». Неторопливый алтаец растележивается (делает все медленно), наступает в лыву (лужу) и хранит деньги в гомонке (кошельке). В Иркутске нехорошего человека именуют страминой, сумасшедшего в Нижнем Новгороде — ляховским (по названию местной психлечебницы), а деревенского жителя в Брянске — валетом.

В Пскове собирают журавину (клюкву) и пьяницу — такое имечко присвоили голубике из-за дурманящего аромата на болотах. В Брянске варят борщ-сморщ с луком-барабулей, а на Сахалине — куксу (лапшу по-корейски).

Перебор? Тамбовчане просят читателей не колготиться (не беспокоиться), а кировцы — не веньгать (не ныть). Добавим к списку челябинскую швабру (лентяйку), хабаровскую чифаньку (кафе), волгоградского растыку (неуклюжего) и владивостокский зусман (мороз) — и, пожалуй, приостановимся.

Последний или крайний: как все-таки правильно?

Меж двух столиц

И все-таки — обойти стороной различия московского и питерского диалектов было бы непростительно. Для начала, в Санкт-Петербурге круглая сладкая булочка с дыркой посередине — это пышка, тогда как в Москве — пончик, а то и вообще донат на американский манер. А свитер с высоким горлом — соответственно, бадлон и водолазка.

Далее, москвич после неудачной встречи с полицией может загреметь в обезьянник, а петербуржец — в аквариум. Для частых поездок на общественном транспорте в Москве нужен проездной, а в Питере — карточка. Гречка по-питерски — греча, половник — поварешка, сигаретный «бычок» — хабарик, а шаурма — шаверма (замечен и ултрапитерский вариант «шварма»). А еще лингвисты в изрядном количестве обнаружили у москвичей типичные слова-паразиты: «как бы», «так сказать», «на самом деле» и протяжное «во-о-от» — услышите хотя бы парочку из списка, и можно даже не заглядывать собеседнику в паспорт.