Вторая половина 1960-х годов и начало 1970-х стали мрачным временем в истории советской космонавтики. После первых успехов и побед наступила «черная полоса».
«Хирург Вишневский вырезал ему две трети желудка, часть двенадцатиперстной кишки и аппендикс»
В декабре 1965 года в возрасте 52 лет умер конструктор Леонид Воскресенский, «правая рука» Сергея Королева. 14 января 1966 года умер сам Королев. В апреле 1967 года во время полета «Союза-1» погиб космонавт Владимир Комаров. В марте 1968 года в авиакатастрофе разбился первый космонавт Земли Юрий Гагарин. 30 июня 1971 года погиб весь экипаж «Союза-11» в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева.
Трагически сложилась судьба и еще одного космонавта первого отряда — Павла Беляева.
За день до наступления 1970 года шеф советских космонавтов генерал Каманин записал в своем дневнике: «Заболел космонавт Павел Беляев: хирург Вишневский вырезал ему две трети желудка, часть двенадцатиперстной кишки и аппендикс. Операция прошла удачно, но состояние Беляева еще очень тяжелое (раньше он никогда на желудок не жаловался)».
Самый старший в первом отряде
Павел Беляев в первом отряде космонавтов был «аксакалом» — 1925 года рождения, на девять лет старше Гагарина, Леонова, Быковского, на десять лет старше Титова.
Уроженец Вологодчины в годы войны поступил в Ейское авиационное училище, которое закончил уже после победы над фашистской Германией. В боях тем не менее он участие принял — во время сражений с милитаристской Японией.
Потом были годы службы в морской авиации на Тихом океане и Черном море, учеба в академии, где ему дали такую характеристику: «Решительный, инициативный, скромный и дисциплинированный... Волевые качества развиты хорошо. Имеет хорошие командирские навыки. Характер спокойный».
К моменту, когда ему предложили «поработать на новой технике», Беляев был уже майором, командиром эскадрильи. Далеко не все были готовы менять состоявшуюся карьеру на нечто секретное.
Но он решился, и не ошибся. Хотя его и еще одного «возрастного» офицера, Владимира Комарова, изначально рассматривали в качестве кандидатов на более сложные полеты.
Через тернии к звездам
Комаров отправился на орбиту в качестве командира трехместного «Восхода-1», а Беляев возглавил экипаж корабля «Восход-2», которому предстояло осуществить первый выход в открытый космос.
Но этого могло и не быть — в 1961 году Беляев получил сложный перелом ноги и восстанавливался год. А в марте 1965 года Беляева едва не вывели по медицинским показаниям из состава «Восхода-2» — врачам не понравилась его кардиограмма. Но потом «добро» на полет все-таки дали.
Успешный полет «Восхода-2» и преодоление всех трудностей — заслуга и Беляева, и Леонова, но командир никогда не любил рассуждать о собственных заслугах.
Брать судьбу полета в свои руки Беляеву пришлось после отказа системы автоматического управления из-за отклонений в работе системы ориентации корабля на Солнце. Правильно сориентировать «Восход» в условиях тесноты кабины и довольно относительной точности приборов было сложнейшей задачей. Командир с этим справился на «отлично».
Посадка в глухой тайге никак не сказалась на его здоровье. В 1966 году Беляев возглавил группу космонавтов, готовившихся к полетам по программе «Алмаз». В 1967 году его подключили к «лунной программе», но затем вывели из состава экипажа по болезни.
Скрытый недуг наносит удар
Беляева долго мучила язва, но, как и многие военные, лечиться он не любил. Стремился как можно скорее встать в строй. В декабре 1969 года случилось обострение, и его доставили в госпиталь имени Бурденко. Провели одну операцию, однако состояние не улучшилось. Тогда 30 декабря провели еще одну операцию, которую описал в дневнике генерал Каманин. На сей раз речь уже не шла о карьере космонавта, нужно было спасать жизнь человека.
Коллеги и семья считали, что перитонит стал следствием врачебной ошибки. Медики ссылались на запущенный недуг и стечение обстоятельств.
«Космонавт Беляев медленно умирает»
Дневники Николая Каманина в начале января 1970 года полны трагизма.
«3 января... Праздничные дни для меня были омрачены переживаниями за Беляева: ему сделали повторную операцию, и врачи через каждые три часа докладывали мне о состоянии больного. В докладах не было ничего утешительного, каждую минуту могло произойти непоправимое. А.А.Вишневский ежедневно лично осматривал Беляева и проводил консилиумы со специалистами. Сегодня в 13 часов также был консилиум. Состояние больного очень тяжелое, он бредит и не узнает посетителей. Положительный исход болезни, по заключению врачей, маловероятен».
«4 января. Сегодня утром врачи порадовали меня сообщением о первых робких признаках некоторого улучшения в состоянии Беляева: он хорошо спал, самостоятельно выпил чашку бульона — появилась хоть какая-то надежда на его выздоровление».
«8 января. За последние четыре дня состояние Беляева резко ухудшилось. Вишневский делает все возможное для его спасения, но положение, по-видимому, безнадежное... космонавт Беляев медленно умирает».
Спор о почестях
Роковое событие произошло 10 января 1970 года. И в тот же день случился если не скандал, то очень неприятная история на высшем уровне. Космонавты настаивали, что Беляев должен быть похоронен в Кремлевской стене — как Королев, Комаров и Гагарин. Им жестко заметили, что такое решение только в руках Брежнева, а генсек счел это нецелесообразным.
Раздраженный Каманин в дневнике записал: «Космонавты слишком переоценивают значение своих подвигов и принимают за чистую монету все, что пишется, говорится и показывается по поводу каждого пилотируемого космического полета в наших средствах массовой информации (газеты, книги, радио, кино, телевидение). Все это делается с целью ознакомления нашего народа и народов зарубежных стран с достижениями в космосе советской науки и техники, но делается, по установившейся традиции, в основном так, что все эти достижения представляются заслугой одних лишь космонавтов».
Генерал знал, о чем говорил. С годами космонавтов становилось больше, и почести стали куда скромнее. Сегодня их захоронения можно встретить на не самых известных погостах подмосковных городов, где не все даже знают о месте последнего упокоения покорителей орбиты.
Беляеву же в 1970 году все-таки оказали высокую честь — его похоронили на Новодевичьем кладбище, «советском некрополе номер 2». На прощание, проходившее в Краснознаменном зале ЦДСА, пришли около 50 тыс. человек.
Поповича спасли
После этой смерти генерал Каманин устроил встряску медицинской службе — пусть прямой и очевидной вины врачей не просматривалось, но потерять 44-летнего космонавта от недуга, который не казался фатальным, было непростительно.
А всего через два дня после похорон Беляева в дневнике Каманина появляется запись, от которой оторопь берет: «Меня очень беспокоит состояние здоровья Павла Поповича. Три дня назад его срочно отвезли в госпиталь с высокой температурой и подозрением на грипп. А сегодня генерал Бабийчук доложил, что у Поповича резко скачет температура (от 37 до 40). Я приказал Бабийчуку собрать всех лучших военных и гражданских медиков с целью установления истинного диагноза заболевания Поповича (возникло подозрение на опухоль головного мозга) и методов его лечения».
На сей раз обошлось — у Поповича оказался грипп с осложнением на легкие, но врачи сумели поставить его на ноги.
