Прежнему же директору в министерстве объясняют: «Тебя-то мы знаем, но нужно испытать новые руководящие кадры. Министр должен тебя вызвать и предложить назначение». Но когда министр вызовет уже бывшего директора и что, где предложит – не сообщают. В результате, герой Михаила Ульянова едва не решается на самоубийство. И когда через месяц всё же звонок следует от министра – предстоящее новое назначение, едва ли адекватное прежнему, бывшего директора озадачивает…
Плакат 1936 года, с 1957 года не вывешивался
Что же, подобного рода ситуация вполне характерна примерно со второй половины 1970-х годов, при том, что возраст руководящих чиновников в совмине, в системе политбюро, в министерствах к тому периоду был, как минимум, 70 лет, а главному герою фильма – около 60-ти...
В картине просматривается явный намёк на то, что «более старшие» вышестоящие чиновники уже патологически опасались конкуренции: дескать, а вдруг кто-либо меньшего возраста, притом высококвалифицированный глава конкретного предприятия или высокопрофессиональный эксперт – отнюдь не карьеристы – смогут «оспорить» руководящие посты и позиции сформировавшегося высоковозрастного начальства? Оттого и отставлен наш персонаж, предметно доказавший свой профессионализм и грамотное руководство упомянутым проектом.
Означенная ситуация в тот период неудивительна, поскольку «устаревающие» власти, особенно высшего правящего эшелона, ничего не хотели менять, реально совершенствовать в экономике страны, желая лишь «досидеть» на должностях до конца жизни. Этому способствовало и принятое ещё в начале 1960-х годов решение «партии и правительства» в развитии советской гражданской экономики и её внешнеэкономических связей опираться, главным образом, на растущий сырьевой, и прежде всего нефтегазовый экспорт. В начале 1970-х годов, уже в период правления Леонида Брежнева, такой курс более укрепился, ввиду рекордного всплеска в тот период мировых цен на нефть и газ (и на ряд других видов сырья) из-за арабо-израильского конфликта и, стало быть, ввиду растущего спроса на топливное и смежное сырье на Западе. Уже к концу 1970-х г. доля сырьевых доходов советском экспорте фактически превысила 65%, причем эта продукция была не ниже 80 % в стоимости советского экспорта в страны Запада. В то же время, растущий спрос в СССР на разнообразное промышленное, энергетическое, транспортное оборудование, на товары массового повседневного спроса всё в большей мере обеспечивался расходованием тех же «нефтедолларов» на поставки не только из восточноевропейских стран СЭВ и даже Югославии, но и по растущим ценам из стран Запада.
Известно и увеличение с начала 1960-х годов (когда в СССР благодаря управленческим авантюрам Хрущёва разразился острый продовольственный кризис) и позже увеличивались поставки с Запада (в также из Аргентины, Бразилии, Уругвая) в СССР и зерновой, мясной, рыбной продукции. Как следствие, многие советские отрасли начинали технологически стагнировать. К примеру, известные долгосрочные соглашения СССР со странами Евросоюза по поставкам нефти и газа конца 1960-х – второй половины 1970-х гг. основывались на поставках западноевропейского трубопроводного и смежного оборудования в счёт «западных» кредитов на закупку этой продукции, по которым СССР полностью не рассчитался и к началу 1990-х годов...
Вследствие организованного серьёзного обвала мировых цен на газ и особенно на нефть в середине 1980-х годов, советская экономика вскоре обвалилась, причём симптомы падения цен на нефть (и на другие виды сырья) цен обозначились ещё в конце 1970-х годов, но без системного реагирования со стороны изрядно деградировавшего советского руководства.
Изменение этой ситуации связно с заменой руководящих кадров, ответственных за прежнюю производственную, внутри- и внешнеэкономическую политику. Ещё в начале 1930-х годов Иосиф Сталин произнёс свою знаменитую фразу о том, что «у каждой проблемы имеются фамилия, имя и отчество». До начала 1950-х годов на руководящие должности выдвигались инициативные и грамотные работники, подобные «отставленному» главному герою фильма «Частная жизнь». Однако этого не делалось, равно как и не менялся предписанный свыше с начала 1970-х годов критерий экономической эффективности любых советских экономических проектов вне оборонного сектора (не для проектов СССР в странах СЭВ, а именно внутри страны), а именно: минимум требуемых капиталовложений. Их нехватка возмещалась кредитно-заёмной подпиткой не только из «просоветских» соцстран, но с середины 1970-х гг. - из западных стран, что возмещалось в том числе и стагнацией зарплат во многих отраслях гражданской экономики.
В более широком контексте упомянутых тенденций, именно в тот период СССР стал в СЭВ главным поставщиком преимущественно сырья и полуфабрикатов. Если экспорт из Союза шёл по символическим ценам, то продукцию из стран СЭВ СССР ввозил почти по мировым ценам, импортируя в растущих объемах широкий ассортимент готовых изделий – от фруктов и ягод до наукоемких энергоблоков и товаров станкостроения.
Дело в том, что хрущёвско-брежневское руководство решило, даже ценой кризиса в ряде советских отраслей, экономически затушевать негативное отношение восточноевропейских «братьев по социалистическому лагерю» к вводу советских войск в Венгрию и Чехословакию (1956 г. и 1968 г.), как и поляков – к введению военного положения в Польше (1980 г.). Так, ради увеличения поставок фруктов и овощей из Венгрии, Болгарии и Румынии запахивались или передавались на корм животноводству «излишки» плодоовощных урожаев в ряде регионов СССР. На схожие издержки власть шла и ввиду растущего импорта продуктов птицеводства из Венгрии, ГДР и Польши, свинины и яблок – из Польши, интерьерных, текстильных, кожевенно-обувных изделий повышенного спроса из всех соцстран, включая КНР и Югославию.
Как следствие, уже к концу 1970-х годов в СССР почти весь парк авто- и вагонов-рефрижераторов был из Польши и ГДР; такая же картина – по парку пассажирских вагонов (из ГДР), междугородних и городских автобусов (из Венгрии), трамваев и смежной техники (из Чехословакии), техники для глубокозалегающего нефтегазового сырья (Румыния, Польша, Венгрия), мало- и среднегабаритной сельхозтехники (из Польши, Болгарии), по большинству видов продукции химической промышленности (ввоз из всех европейских стран СЭВ и Югославии), по речным судам (из Венгрии, Югославии). В то же время, скажем, советская древесина становилась в Польше, Венгрии, ГДР, Чехословакии, Румынии мебелью, целлюлозой и иными товарами лесохимии; советские хлопок, лён, шерсть, кожсырье – тоже в готовые, но тоже ввозимые изделия из тех стран, аналогичные же тренды нарастали и в торговле с Западом.
Таким образом, относительно малоизвестный ныне кинофильм «Частная жизнь» косвенно отражает не только кризисную ситуацию, развивающуюся в советской экономике, но и, судя по общему сюжету, размывание социально-политических ориентиров в государстве, партии и обществе. Удивительно, как этот сериал был, всё же, допущен к широкому показу именно в 1982 году?..
Алексей Балиев
Заглавное фото: Устинов и Брежнев на трибуне Мавзолея, 7 ноября 1982 г. Последнее прижизненное фото Леонида Ильича
