Национальность определяется по культуре.
Не по крови. Не по цвету кожи. Не по месту рождения. Не по разрезу глаз.
По культуре(*).
Виктор Цой — русский.
Николай II — русский (полюбопытствуйте, кем были его предки).
Часто говорят — вот, русские друг за друга не держатся, друг другу не помогают, не умеют образовывать диаспору. Нет у русских национального инстинкта.
Чистая правда.
Но это не слабость русских, а сила.
Посмотрите на географическую карту.
Вот это крохотное пятнышко — это государство тех, кто умеет образовывать диаспору, у кого есть национальный инстинкт, у кого браки заключаются только между своими.
И ещё вот это пятнышко.
И вот это.
На карте их еле видно — а у многих даже еле видного на карте пятнышка нет.
А вот это — Россия. Государство тех самых русских, без национального инстинкта. Её на карте видно неплохо. И _внутри_ неё немало таких вот национальных пятнышек. И это не случайно так вышло.
Русские — имперский народ. Именно благодаря этому их страну на карте видно хорошо. Именно благодаря этому русские растворяют в себе иные народы. Именно благодаря тому, что русские национально не агрессивны, инокультурные мигранты не вынуждены образовывать гетто и просто постепенно размываются, растворяются в русских, питая собой русскую имперскую нацию.
Я это своими глазами вижу. Вот, я выше привёл примеры русских — Виктор Цой, Николай II.
А вот ещё несколько примеров, иного рода. Мои бывшие ученики.
Ильгиз Жусупов. Очень молчаливый, тихий, на грани аутизма — но был по математике одним из лучших учеников в своём классе, сам откуда-то научился решать геометрию методом координат.
Линара Галлямутдинова. А тут наоборот — очень весёлая, очень общительная. На ЕГЭ, решая экономическую задачу, неправильно поняла условие и решила задачу совершенно другую. «Как я могла? Почему я так сделала? Я не знаю.» Она хорошо решала — действительно совершенно неясно, как её так переклинило.
Саид Исамодинов. Целенаправленно готовился поступать в медицинский и, насколько я знаю, поступил в итоге — правда не в Первый Мед, а во Второй. Летом между его 10 и 11 классом я его в Макдональдсе встретил. То есть я зашёл в МакДак перекусить — а там за стойкой Саид. «Здравствуйте, Владимир Михайлович!»
А ещё у Саида была младшая сестра — Хусния. Тоже у меня училась — но в отличие от своего брата ничем особо не запомнилась — хотя училась хорошо.
Диёр и Дониёр — братья близнецы. Тоже тихие незаметные — но оба учились хорошо — причём учились хорошо в физ-мат классе.
Я могу так довольно долго продолжать.
А самое главное знаете что?
Все они — русские.
Русский язык — родной. Других языков или не знают вовсе или забывают.
Саид мне рассказывал: «Когда бабушка со мной на таджикском говорит, я её более-менее понимаю, но сам говорить не могу.»
Я замечал — в кафешках, в магазинах часто встречаются молодые, лет по 20 люди с восточной внешностью, но с совершенно родным русским. Вот, буквально в минувшую субботу у меня одна такая уборку делала — звали её Мадина.
Это они. Второе поколение. Уже полностью включённое в русскую культуру, усвоившие её и сами усвоенные благодаря этому русским народом.
А кто-то из них и не в кафешку пойдёт и не в уборку.
Вот примера ради.
Этот человек погиб на СВО. Воевал и погиб за Россию. Его звали Харсанов Хусейн Хасанович.
А как вы думаете, долго ли я его искал? Секунд сорок.
А как вы думаете, трудно ли ещё найти? Проверьте сами.
Блин, вы понимаете, что мне, Владимиру Михайловичу, неловко перед ним, Хусейном Хасановичем?!
Он, блин, погиб за Россию. Он, а не я. И не вы. Вам не неловко?!
Так что не обязательно кафе и такси, доставка и уборка, о нет, вовсе не обязательно.
А третье поколение уже и помнить толком не будет — то ли из Таджикистана бабушка приехала, то ли из Киргизстана. Какая разница.
А ещё у меня есть знакомая семья — знакомые ещё по Саратову, десятиклассница Фатима в наш клуб пришла. Папа Фатимы — дагестанец. Нормальный дагестанский дагестанец родом, вы не поверите, из Дагестана. Просто переехал в Саратов. Вот, дочка у него — Фатима.
А знаете, как зовут сына Фатимы, внука дагестанца?
Сына Фатимы и внука дагестанца зовут Ярослав Александрович.
Сейчас Ярослав Александрович в шестом, кажется, классе. Если посмотрите у меня в ЖЖ посты по тегу «лес», там может на какой-то фотке Ярослав даже и есть. Их собака точно есть, собаку я снимал прицельно.
Всё это возможно именно благодаря тому, что русские национально не агрессивны. Они проигрывают в отдельные бытовые конфликты, но выигрывают в культуру и историю.
Русские делают это. Русские делают так. Русские — имперская нация.
Вся система построена так, чтобы инкультурировать. И эта система отлично работает — см. примеры выше.
Так что мы, получая мигрантов, получаем не только рабочие руки. Мы получаем людей, которые усвоятся нашим народом и станут его частью, усилив его. Они станут нами. И они станут нами ровно благодаря тому, что у русских слабый национальный инстинкт. Это не бага. Это фича.
Надо бы вам это понимать, дорогие соотечественники.
Или, если не понимать, то хотя бы чувствовать.
Иначе у меня для вас плохие новости. Иначе это не Саид, не Ильгиз и не Хусейн плохие русские. А вы.
boldogg
