Есть несколько сезонных вопросов, разделяющих людей на непримиримые группировки. Летом пальму первенства держит дилемма — на квасе готовить окрошку, или на кефире. Зимой больше волнует следующее: «С каким ударом курантов на Спасской башне Кремля начинается Новый год — с первым, или с двенадцатым?»
На самом деле уже не раз говорилось, что календарный Новый год наступает не с первым и не с двенадцатым ударом большого колокола на Спасской башне, а с мелодичного перезвона курантов. Это, как говорил Остап Бендер, «медицинский факт», и с ним ничего не поделать, разве что игнорировать.
Многие так и поступают, и, в общем, правильно делают, поскольку тому есть как минимум две веские причины. Прежде всего, надо успеть встретить Новый год бокалом шампанского. А для этого надо открыть бутылку и разлить игристое. Промежуток времени между первым перезвоном курантов и двенадцатым ударом колокола как будто нарочно «заточен» для того, чтобы в разумном темпе раскрутить и сдёрнуть мюзле — так называется проволочная уздечка, удерживающая пробку. А потом по-гусарски жахнуть пробкой в потолок, либо интеллигентно «чпокнуть», удерживая пробку рукой, не расплескав и не вздувая излишнюю пену, налить вино, загадать желание. Это во-первых.
А во-вторых, игнорировать любые, пусть даже самые «медицинские» факты велит могучая отечественная культурная традиция, неоднократно зафиксированная в культовых новогодних фильмах, вошедших в наш культурный код и определивших канон правильной встречи Нового года. Тут сразу на ум приходит шедевр Эльдара Рязанова 1956 года «Карнавальная ночь». Но не весь, а финальная песня Лены Крыловой в блестящем исполнении Людмилы Гурченко. Тот самый хит «Пять минут» — музыка Анатолия Лепина, слова Владимира Лифшица и Вадима Коростелева. Нас интересуют как раз слова. Конкретно — эти:
Но пока я песню пела,
Пять минут уж пролетело!
Новый год! Часы двенадцать бьют!!!
Окончательно и бесповоротно вопрос решает другой культовый новогодний фильм, снятый режиссёром Константином Бромбергом четверть века спустя — «Чародеи». В частности, песня «Снежинка» Евгения Крылатова на стихи Леонида Дербенёва, которую поёт Нина Пухова, младшая сестра главного героя:
И Новый год, что вот-вот настанет,
Исполнит вмиг мечту твою,
Если снежинка не растает,
В твоей ладони не растает,
Пока часы двенадцать бьют...
То есть понятно, да? Согласно традиции, которая расходится со всеми очевидными фактами, Новый год приходит с двенадцатым ударом, а всё остальное — прелюдия. Причём совершенно ясно, что эта традиция — наследие СССР. Потому что в Российской империи вокруг Нового года не было культа «главного» праздника, да и «главные» часы страны стояли не в Москве на Спасской башне, а в тогдашней столице, Санкт-Петербурге, в Петропавловской крепости.
Между тем, есть вполне конкретный человек, которого можно назвать зачинателем этой традиции. Именно с его лёгкой руки все советские люди усвоили, что перезвон курантов — лишь прелюдия к наступлению Нового года. Имя человека — Аркадий Гайдар. События его новогодней сказки «Чук и Гек» относятся к декабрю 1938 года. К тому моменту праздник, уничтоженный календарной реформой 1929-го и «реабилитированный» в конце 1935 года официально в советской стране отмечали всего два раза, встречая 1936 и 1937 годы.
На этот промежуток времени приходится бурная радиофикация СССР. Если в начале 1929 года на всю страну имелось около 12 тыс. радиоточек проводного вещания, то к 1941-у их количество достигло 6 млн. Радио вошло в каждый дом — теперь все могли, встречая Новый год, услышать в эфире бой главных часов страны. Гайдар описал его так: «Что-то стукнуло, зашипело, и откуда-то издалека донесся мелодичный звон — тир-лиль-лили-дон... Это в далёкой-далёкой Москве, под красной звездой, на Спасской башне звонили золотые кремлёвские часы. И этот звон — перед Новым годом — сейчас слушали люди и в городах, и в горах, в степях, в тайге, на синем море... И тогда все люди встали, поздравили друг друга с Новым годом и пожелали всем счастья».
То есть Аркадий Петрович не просто объяснил, что и как нужно делать, но и констатировал, что перезвон курантов идёт перед Новым годом. Да, ошибочно. Но тут уж ничего не попишешь — Новый уклад праздника только формировался, популярность Гайдара была невероятной, и его мнение стало каноном. В конце концов, погрешность невелика, а встречаем Новый год мы не одну секунду, а целую ночь.
