Усадьба Воронцово была почти полностью уничтожена французами в 1812 году в качестве мести за сооружение здесь дирижабля - предполагаемого грозного оружия русских в борьбе с наполеоновской армией. Историк Михаил Коробко рассказал о подробностях создания легендарного воздушного шара.
ПЕРВЫЙ В МИРЕ БОМБАРДИРОВЩИК
Перед нашествием французов Воронцово принадлежало княгине Александре Волконской. Она сдавала усадьбу под дачи представителям московской элиты, не желающим далеко уезжать от города. Таким образом в летний период Воронцово превращалось в один из первых подмосковных «дачных поселков». В мае 1812 года усадьбу арендовал бывший московский губернский предводитель дворянства Николай Обресков. В отличие от обычных дачных арендаторов, он снял Воронцово целиком, поскольку намеревался использовать эту территорию для строительства большого летательного аппарата. Дирижабль в воздухе должен был приводиться в движение солдатами, которые, как веслами, «гребли» бы длинными брусьями с приделанными к ним небольшими «парусами». Использовать невиданное оружие планировалось для бомбардировки неприятельской армии зажигательными снарядами.
«Автором этой идеи стал отставной офицер английской армии Франц Ксавьер Леппих, - рассказывает историк Михаил Коробко. - В конце 1811 года он оказался в Париже, где предложил проект своего изобретения Наполеону. Однако император запретил любые эксперименты с воздухоплаванием и велел выслать Леппиха за пределы Франции. Тогда изобретатель связался с российским посланником, который и сообщил об идее постройки дирижабля Александру I».
Предложение Леппиха, сулившее военные победы, в России было принято. Для пущей секретности ему выдали российский паспорт на фамилию Шмидт.
«Конспирация простиралась так далеко, что даже такую важную фигуру, как главнокомандующий в Москве генерал-фельдмаршал Иван Гудович, не информировали о планах построить дирижабль, - отмечает Михаил Коробко. – Впрочем, секретность до конца соблюсти не удалось, так как в своем донесении царю Гудович сообщает о личном участии в выборе Воронцова в качестве места строительства грозного оружия».
СЕКРЕТНОСТЬ И КОНСПИРАЦИЯ
В мае 1812 года Леппих приезжает в Москву, и Николай Обресков, арендовавший усадьбу, получает распоряжение Александра I поселить изобретателя недалеко от города и снабдить всем необходимым. Проект поражал своими масштабами.
«14 столяров, 8 слесарей, трое портных, 24 белошвейки, 2 прачки и несколько человек обслуживающего персонала принялись за дело, - продолжает историк. - Постепенно численность задействованных людей возросла до 100 человек, а 40 квалифицированных рабочих пришлось даже вывезти из Австрии. За порядком присматривали пятеро унтер-офицеров. Для начала работ Леппиху было выделено 8 тыс. рублей».
Вокруг начавшихся работ сохранялась строжайшая конспирация. Чтобы не вызывать подозрений, Обресков под чужим именем должен был заключить с Леппихом договор об изготовлении якобы «моделей земледельческих орудий». Дирижабль планировали построить за четыре месяца, однако переход наполеоновской армии через Неман 12 июня все изменил: результат стали требовать срочно. В июле граф Федор Растопчин в письме к Александру I сообщал, что Воронцово вскоре будет охранять отряд из 50 солдат и двух офицеров. Позже численность охраны возросла - 160 гренадер и 12 драгун верхом патрулировали окрестности усадьбы.
ПОД ЛИЧНЫМ КОНТРОЛЕМ ИМПЕРАТОРА
В конце июля ход работ проинспектировал приехавший в Москву Александр I, настолько серьезное значение придавал император леппиховскому начинанию. Визит носил неофициальный характер, и Александр I прибыл без свиты. Работы Леппиха впечатлили царя, и их финансирование продолжилось. По свидетельству очевидцев, во время приезда Александра I на парадном дворе в Воронцове «висела раззолоченная гондола и какие-то большие крылья», то есть император застал дирижабль уже существующим, хотя и не до конца завершенным.
Граф Федор Растопчин продолжал регулярно информировал вернувшегося в Петербург царя о деятельности изобретателя: «Леппиху нужно будет на 50 тысяч рублей серной кислоты и на подобную же сумму железных опилок. Большая машина будет окончена 15 августа. Через десять дней он произведет опыт в небольших размерах с крыльями»; «Леппих собирает теперь в одно целое части машины»; «Он много тратит денег, ему выдано уже 130 тысяч рублей, но если б удалось его предприятие, то можно бы не пожалеть и миллиона».
«СУМАСШЕДШИЙ ШАРЛАТАН»
«В канун Бородинской битвы проект решили рассекретить, чтобы воодушевить москвичей, - отмечает Михаил Коробко. - В Воронцово из Москвы начали приезжать любопытствующие. И хотя на территорию усадьбы никого не пускали, народ, возвращаясь домой, рассказывал, что видел своими глазами, как строился шар».
В конце августа Федор Ростопчин опубликовал в газете «Московские ведомости» следующее сообщение: «Здесь мне было поручено от Государя сделать большой шар, на котором 50 человек полетят, куда захотят, и по ветру, и против ветра. Если погода будет хороша, то завтра или послезавтра будет маленький шар для пробы. Я вам заявляю, чтобы вы, увидя его, не подумали, что это от злодея Наполеона, а он сделан к его вреду и погибели».
Разумеется, были и скептики. Например, историк Николай Карамзин в письме к жене отозвался о дирижабле Леппиха очень осторожно: «Нынешний день увидим шар, над которым один немец долго трудился в Воронцове и которым надеется сделать большой вред неприятелю: я не легковерен».
Отметим, что после Бородинского сражения Ростопчин уже не возлагал больших надежд на грозное летающее оружие.
«С прискорбием извещаю Ваше величество о неудаче Леппиха. Кажется, надо отказаться от надежды на успех. Леппих - сумасшедший шарлатан», - писал он царю.
СГОРЕВШИЙ ДИРИЖАБЛЬ
За сутки до сдачи Москвы мастерская по изготовлению дирижабля была уничтожена. Из Воронцова вывезли два больших обоза, однако многое в спешке было оставлено.
«В усадьбе французы обнаружили сгоревшую гондолу и модель дирижабля, столярные и слесарные мастерские с инструментами, много купороса, а также чаны, в которых добывался водород для наполнения оболочки шара», - говорит Михаил Коробко.
Взрывчатых веществ, предназначенных для создания бомб, в мастерских не оказалось, но французы отыскали их остатки в одном из флигелей неподалеку. Командир авангарда Тверского ополчения князь Александр Шаховской свидетельствовал: «Несколько оставшихся от шара начиненных горючим веществом бумажных трубок были выставлены уликою в зажигательстве Москвы против несчастных, схваченных и повешенных по военному Наполеонову суду».
АЛЕКСАНДР АНДРУЩЕНКО
