После судебных заседаний по делам пьяных водителей, лишивших жизни четырех петрозаводчан (женщину и троих парней), мы вообще перестали понимать, что этот человек делает за решеткой. Никого не убил, ничего не украл, со всеми обвинениями согласился и сто раз покаялся. Даже потерпевший его простил, хоть и выставил подсудимому непростое условие.
Напомним, что 27 августа на площади Гагарина 43-летний Эшгин Маликов, управлявший автомобилем «Мерседес», прямо посреди дороги открыл дверь в салон «Рено Дастер» и избил управлявшего машиной пенсионера: нанес ему не менее трех ударов по лицу.
Допрошенные в суде супруга и теща подсудимого рассказали, что в салоне их автомобиля в тот день были несовершеннолетние дети подсудимого. Дочери по состоянию здоровья понадобилась срочная остановка, и Эшгин вроде как начал искать место для парковки, но постоянно резко нажимал на тормоз и возмущался, так как их проезду мешал какой-то мужчина на своем авто. Когда машины остановились на светофоре, Маликов вышел на улицу и направился с разборками к водителю, с которым не смог поделить проезжую часть.
— Ваша честь, это не просто так случилось в тот момент, — объяснял на первом заседании суда Маликов.
— Он послал и по национальному признаку унизил моего супруга (Эшгин Маликов – гражданин Азербайджана, — прим.авт.), – рассказывала жена подсудимого.
Но, когда в суд, наконец, пришел потерпевший, все изменилось. Эшгин поначалу пробовал придерживаться первоначальной версии развития событий, но, когда понял, что это выходит ему боком, вообще стал опасаться что-либо говорить.
Потерпевшему 65 лет. Он рассказал, что в тот день возвращался с работы домой. Когда двигался по площади Гагарина, слышал, как несколько раз в разных местах ему сигналил водитель серой машины, которая ехала то следом, то рядом. Во время остановки на светофоре дверь его автомобиля открылась и заглянувший в салон человек начал бить его по лицу.
— Молча открыл дверь. Молча нанес первый удар в лицо, после этого начал кричать, ругаться и наносить удары в лицо. Сначала правой рукой ударил, потом второй удар у него не получился, потому что машине тесно, и уже, взяв правой рукой меня за шею, начал наносить удары левой рукой.
Избиение, по словам потерпевшего, продолжалось 7-8 секунд.
— В конце я уже достаточно серьезно так поплыл, обмяк. И, видимо, это послужило сигналом, что меня надо оставить. Он меня бросил, вышел из моей машины и сел в свою. Я опустил стекло и сказал ему: «Я тебя посажу». Что-то он мне отвечал, я уже не помню, потому что сознание было так себе.
Далее мужчина попытался ехать за обидчиком, чтобы запомнить номер его машины, но сумел уложить в памяти только то, что номер был грузинским. Уже дома пенсионер позвонил по номеру «112» и объяснил сложившуюся ситуацию, после чего пошел к участковому и написал заявление. На следующий день его уже вызвали в Следственный комитет.
Потерпевший уверяет, что до избиения никакого общения на дороге между ним и Маликовым не было. Ничего не говорил подсудимый и в тот момент, когда напал.
— Он ругался… Назвал лицом нетрадиционной ориентации… Это слово он чаще всего повторял, — сказал потерпевший.
— Что-то он, может быть, спрашивал у вас? – уточнил гособвинитель.
— Я вообще в диалог с ним не вступал.
Подсудимый не отрицает, что сам нарушил правила дорожного движения. Тем не менее, говорит, что при движении по площади Гагарина в тот день никому не мешал, искал место для остановки, чтобы оказать помощь ребенку, но из-за потерпевшего вынужден был несколько раз резко тормозить, что только осложнило ситуацию, так как дети в салоне сильно ударились. Вот у него и сдали нервы.
— Я очень раскаиваюсь, — сообщил Маликов. — Признаю, что устроил драку из-за мелкого инцидента. Мне очень от этого стыдно, и я еще раз извиняюсь перед потерпевшим.
— Вы признаете все три удара? – уточнил прокурор.
— Да. И в тот момент меня самого тоже ударили. И, заходя в машину, я сперва сказал, что у меня в машине дети. «Что вы делаете?» — это я кричал. У меня в лексиконе того слова, которое произнес потерпевший, вообще нет. И моя религия к этому очень плохо относится, потому в нашем лексиконе нет такого слова.
— А вину-то признаете? — спросил прокурор.
— Признаю. Признаю, что я виноват.
— Раскаиваетесь?
— Очень раскаиваюсь.
И тут начал задавать вопросы потерпевший:
— У меня один вопрос, — сразу обозначил мужчина. — Я как-то в диалоге с вами участвовал, и с ваших слов я оскорблялась вас по национальной принадлежности. Это было?
Было видно, как Эшгин испугался, и явно опасался как-то разгневать потерпевшего.
— На сегодняшний день это разницы не имеет, я все равно не должен был, — попытался уйти от ответа Маликов.
— Ответьте на вопрос, подсудимый, — потребовал судья.
— Было у нас словесное, в машине, когда открыл я вашу дверь, и у вас окно там открыто было… Ну, я грубо поступил, я еще раз извиняюсь перед вами, мне стыдно от этого, даже заново произнести это все. Я извиняюсь перед вами. Пожалуйста, по-человечески, просто простите, — со слезами упрашивал Эшгин, но потерпевший был непреклонен:
— Я оскорблял вас по национальному признаку?
Даже, если и оскорблял, в суде он не оставил потерпевшему выбора, и тот, сильно поникнув, выдавил из себя:
— Нет.
— Прощаю, — тут же великодушно произнес пенсионер.
Но не успел Эшгин, чуть успокоившись, выдохнуть, как уточняющие вопросы начал задавать прокурор:
— В тот момент, когда вы двигались до момента остановки на светофоре между вами какой-то диалог словесный происходил, и были ли открыты окна у потерпевшего в автомобиле?
— Прошу вас. Ну, только простил человек меня. Давайте не усложнять ситуацию. Я все признаю. Зачем эти вопросы? Зачем? Мне очень плохо от этого, — взмолился подсудимый.
— Вы отказываетесь отвечать на вопросы обвинения?
— Я виноват. Он ничего не делал. Я виноват, — затараторил Эшгин. — Я отказываюсь от этого ответа <…> Если даже грубое обращение потерпевшего ко мне там было или какие-то слова, это из-за того, что я там неправильно поступил. Еще раз извиняюсь за это все.
Государственный обвинитель отметил, что агрессивное вождение и грубое поведение участников дорожного движения давно стали предметом не только статей в средствах массовой информации, но и предметом научных исследований.
— По словам психологов, в случае дорожных конфликтов нарушение ПДД является лишь поводом, чтобы конфликт перерос в драку, — сообщил прокурор. — Конечной целью является, конечно, выяснение отношений в физическом поле. Соблюдение культуры вождения оставляет желать лучшего. Таким примером стало и рассматриваемое дело.
По мнению гособвинителя, Маликов «проявил жестокость, обусловленную желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировав пренебрежительно к ним отношения», и за это должен поплатиться свободой.
— Вместе с тем, учитывая трудоустройство, учитывая устойчивые социальные связи, положительные характеристики от государственных и общественных организаций, возможность исправления осужденного без реального отбывания наказания в местах лишения свободы не утрачена, — отметил прокурор, сообщив, что «возможно заменить осужденному наказание в виде лишения свободы принудительными работами», и отправить его на два года в исправительный центр.
— Для меня принципиальным было то, что подсудимый признал, что я его не оскорблял, — сообщил в прениях потерпевший. – Что касается самого поступка, то оставим в стороне мой возраст, хотя было очевидно, что человек я не молодой. Но, тем не менее, мне показалось, что он не первый раз это делает. Уж больно находчиво все это происходило, и с таким самозабвением явным он меня бил. За то, что бил, ладно, простим.
— У меня пятеро детей. И мой поступок… Я даже не знаю, как буду смотреть своим детям в глаза. Ваша честь, я хочу сказать, что последствия этого случая и так очень ударили меня и мою семью, — обратился Эшгин к судье. — Спасибо еще раз говорю потерпевшему, что простил меня, и я успокоюсь каким-то образом этим. Еще раз я извиняюсь. Ваша честь, прошу вас меня строго не наказывать.
— Знаете, сложно выступать по этому делу, честно говоря, — признался защитник Маликова. — Я не хочу даже углубляться в детали того, что произошло. Прошу лишь суд учесть, что мой подзащитный действительно раскаялся в том, что он сделал. Он осознал. Я думаю, что он, как никто, более никогда уже не нарушит правила дорожного движения и, тем более, не поднимет руку на человека. Само преступление длилось 11 секунд. И этого хватило, чтобы жизнь моего подзащитного поменялась. Были пересмотрены взгляды, поступки, дела, поведение, отношения к близким.
Адвокат попросил суд назначить его подзащитному штраф или обязательные работы.
Впереди последнее слово подсудимого и приговор. На данный момент Эшгин уже почти четыре месяца находится за решеткой.
