Раньше на Руси считалось, что по внешнему виду ребенка можно было многое узнать о его родителях и их поведении в недавнем прошлом. Почти каждый «изъян» говорил об определенном проступке отца или матери.
На Руси материнство считалось основной работой женщины, именно поэтому беременных называли «непраздными». Зачатие, вынашивание, рождение и уход за ребенком раньше и вправду являлись тяжелым трудом, что в том числе было обусловлено и количеством запретов. Так, по словам авторов издания «Перинатальная психология» Павла Сидорова, Галины Чумаковой и Евгении Щукиной, женщина, желавшая стать матерью, должна была соблюдать множество правил, в противном случае ее грехи могли отразиться на ребенке. Например, считалось, что дети, зачатые во время Великого поста, а уж тем паче в Страстную пятницу обязательно будут страдать слабоумием.
Вообще различные врожденные уродства у детей, как правило, в большинстве случаев считались результатом проступков их родителей. Как пишет в своей книге «Врачи, пациенты, читатели…» К. А. Богданов, русские верили, что женщины, родившие младенцев с аномалиями развития, вольно или невольно согрешили с чертом: позвали его по имени, поддались «дьявольскому наваждению», допустили, чтобы черт унес настоящего ребенка и подложил «подменыша». Здорового ребенка согрешившей женщины нечистый менял на больного или и вовсе на полено.
О том, тщательно ли женщина следила за исполнением многочисленных запретов во время беременности, также можно было узнать по внешности рожденного ею ребенка. Так, И. И. Шангина в своей книге «Русские дети: основы народной педагогики» пишет, что будущим матерям запрещалось переступать через коромысло, иначе новорожденный будет горбатым. Ребенок, появившийся на свет с различными особенностями, свидетельствовал о том, что его мать, находясь в положении, смотрела на аналогичных людей. Если новорожденный оказывался немым или слепым, то многие были уверены – женщина шила по праздникам, благодаря чему собственноручно и «зашила» рот или глаза ребенка.
Кроме кривых предметов, шитья и инвалидов, беременной следовало опасаться и всего пугающего. Нередко всевозможные особенности внешности ребенка или те же родимые пятна связывали с испугом, который испытала в прошлом его мать. Например, считалось, что «непраздной» женщине нельзя смотреть на пожар и в испуге притрагиваться к собственному телу: именно на этих местах и появятся родимые пятна у ребенка. Упоминал об опасности испуга беременной женщины и Г. Попов, автор издания «Русская народно-бытовая медицина». По утверждению Попова, если щеки или какая-либо другая часть тела младенца обрастала шерстью, все знали, что его мать напугал волк.
Несмотря на подобные поверья, касавшиеся диких зверей, животных беременной женщине обижать было нельзя. По крайней мере, так указано в работе «Полевые исследования студентов РГГУ» (РГГУ, 2007 год). В противном случае по внешнему виду ребенка можно было определить, над какими именно птицами или животными издевалась женщина. Например, считалось, что сын или дочь женщины, пнувшей курицу, будет страдать от бородавок.
Сквернословие также представляло для представительниц женского пола строгое табу. Татьяна Щепанская, автор издания «Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв.», утверждает, что у любительниц подобных слов рождались немые дети или малыши, только научившиеся говорить, начинали заикаться. Также, как отмечают Александр Морок и Ксения Разумовская, авторы «Книги примет», на Руси существовало поверье, согласно которому родимое пятно на теле младенца свидетельствовало о том, что, будучи на сносях, женщина совершила кражу.
