В России три академии тенниса, носящие ваше имя: в Москве – детская международная, в Белгороде и Казани. Какая вам особенно дорога?
Конечно, казанская. Здесь я участвую в работе, соревнованиях. В Москве и Белгороде – нет. По сути, в двух последних я исполняю роль свадебного генерала. Да, и в Москве, и в Белгороде работают мои тренеры, но я там редко бываю. Иначе я бы просто задохнулся.
Вы четверть века возглавляете Федерацию тенниса страны, сейчас вас вновь переизбрали на новый четырехлетний срок. Не устали?
Нет, добавьте еще два года, когда я возглавлял Федерацию тенниса СНГ. Это мое призвание. Редкий случай, когда хобби и работа совпадают.
А тот факт, что вы на данный момент единственный российский член МОК, греет вам душу, никто не завидует?
Не надо. Никто мне не завидует. В МОК такой пресс, что нервная система трещит по всем швам. Как на минном поле.
Шамиль Тарпищев: «Это мое призвание. Редкий случай, когда хобби и работа совпадают»
Фото: © Владимир Васильев / «Татар-информ»
Как вы можете объяснить тот факт, что российские теннисисты в отличие от большинства наших спортсменов допускаются на индивидуальные международные соревнования?
Есть мужская и женская международные теннисные федерации, которые заранее договариваются с организаторами турниров, дабы не было никакой дискриминации по гражданству и полу. Вот они работают, как положено. Есть и наша маленькая заслуга в лице Евгения Кафельникова. Летом перед Уимблдоном за нас вступилось все мировое теннисное сообщество. Спортивный мир встал на нашу сторону. Было сказано, что если россиян не допустят, то мы все откажемся от рейтинговых очков по итогам английского турнира. Также было сказано, что никто из нынешних участников Уимблдона через год не примет участие в данном турнире, если наших не допустят. И ни один теннисист не отказался от игр с россиянами!
Вы тренер с полувековым опытом, как игрок были четвертым по рейтингу в СССР. Это призвание или стечение обстоятельств?
В 25 лет с января по август у меня не было ни одного поражения, выиграл три сильнейших советских турнира подряд. Был в составе сборной для участия в Кубке Дэвиса. И тут меня сделал тренером сборной Иван Прохоров. Он был начальником Управления международных связей Спорткомитета СССР. Вызывал меня два раза, я дважды отказывался, но на третий раз я сломался. После фразы Прохорова, что он последний раз предлагает мне пост главного тренера. Говорю: «Я хочу играть, у меня лучший результат в стране». В ответ услышал: «А кто даст тебе играть?» Да и календарь сборной уже закрыт. Пришлось согласиться. В итоге все игроки сборной были старше меня! Александр Метревели, Сергей Лихачев.
«Ельцин меня в своих мемуарах назвал единственным другом»
Фото: commons.wikimedia.org
Как вам удалось заразить теннисом первого президента России Бориса Ельцина?
Он и до меня играл, зря мне приписывают это. Да, в 1988 году в Юрмале мы на пляже играли в футбол. И в какой-то момент мячик откатился прямо к ногам Ельцина, отдыхавшего в другой кампании. Мы едва не столкнулись нос к носу. Я опешил. Мы были шапочно знакомы, виделись перед этим неделю назад в Москве в магазине. Я говорю: «Как вы здесь?» Отвечает: «Я здесь с женой отдыхаю». Давайте, говорю, сыграем в теннис. Говорит, я только начал. Я тогда предложил сыграть в паре. Он говорит, что еще никогда в паре не играл. В общем, я его уговорил сыграть. Участвовали в той встрече я, юморист Михаил Задорнов, Сергей Леонюк, тренер, работавший со мной. Так и сыграли впервые вместе.
Александр Коржаков, глава личной охраны Ельцина в своих мемуарах написал, что его шеф «любил Тарпищева по-отечески». Подтверждаете характер отношений?
Было, было. Ельцин, на мой взгляд, и в политике делал как надо. Делал все, чтобы не было коррупции. А меня он в своих мемуарах назвал единственным другом. Это было ценно. У меня с ним не было проблем не только потому, что мы с ним играли в теннис. Я не задавал ему в игре вопросов. В свое время он сделал свой канал связи со мной. Я один докладывал ему не так, как нужно, а чистую правду. Он это ценил.
Возвращаясь в 90-е годы прошлого века, это правда, что тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков перебил предложение президента ЮАР Нельсона Манделы, приглашавшего вас на работу?
Правда. Я чуть не уехал в Южную Африку. Нельсон Мандела, первый темнокожий президент ЮАР, предлагал мне пост советника по спорту на три года. С хорошей зарплатой. Я специально для Манделы написал программу развития спорта в ЮАР. Он ее одобрил. Но когда Лужков узнал об этом, он принял свои меры, и в итоге я остался дома в Москве.
Казань спортивная столица России, в том числе волейбольная, лыжная, в хоккее на траве. Но теннис здесь стали развивать всего 12 лет назад. И теперь это третий регион в стране по развитию тенниса. Благодаря чему в Татарстане добились таких результатов?
Мы уже говорили о спортивности татар. Реально после Универсиады в Казани 2013 года здесь были созданы условия для тенниса. Такие, что не заиграть было невозможно. Я предоставил тренеров, наладили систему, и она дала результат. Никто не мешал, только помогали, включая Раиса республики Рустама Минниханова. Он и сейчас помогает. Вот прямо сейчас в казанской Академии тенниса занимаются 500 детей. Когда Минниханов вызвал меня и спросил, что делать с этим центром тенниса, он же не окупаемый, я предложил систему, которую он поддержал. И система работает до сих пор.
«Веронике нужно просто лимитировано играть, и она еще покажет себя. То есть интерес спортсмена должен подчиниться долголетию»
Фото: предоставлено Вероникой Кудерметовой
Ваше мнение о перспективах сестер Кудерметовых? Летом на Играх БРИКС вы сказали мне, что старшей, Веронике, мешают травмы. А сейчас что можете сказать?
И сейчас у Вероники проблема с травмами остается. Только в паре у нее неплохо получается. Травмы в теннисе – это очень серьезно. Многие игроки заканчивают карьеру, объективно не доиграв. По десятку с лишним операций у некоторых бывает. Особенно с ногами. Теннис – это вид спорта, противоречащий в принципе методике спорта. Почему? Вот я как тренер сборной страны не могу рассчитать объем нагрузки спортсменам перед соревнованиями. В нашем виде спорта невозможно заранее определить, сколько времени займет матч, время не лимитировано. Если на следующей неделе турнир, в котором данный теннисист обязан играть, откажешься, будут санкции, нельзя отказаться. Иначе штраф придется платить. А какой штраф может заплатить молодежь? 70 процентов, выигрывающих турниры до 18 лет, дальше ничего не выигрывает. Это не я придумал, это статистика.
Полине Кудерметовой нужен психолог, это я вам говорю. Нужно создать особые условия. Веронике нужно просто лимитировано играть, и она еще покажет себя. То есть интерес спортсмена должен подчиниться долголетию. И ничему другому – ни деньгам, ни календарю. Календарь суров. В чем здесь опасность? Слишком много играешь – здоровья не хватит, меньше – отвалишься, как сейчас произошло с сербом Новаком Джоковичем, он же теперь не борется за первые места. Он играет только то, что ему надо. И нужно иметь систему отдыха. Вместо 30 турниров ежегодно, как в молодости, он сейчас участвует в 10-12, не гонясь за место в рейтинге. Он может себе такое позволить. А Вероника должна быть в тридцатке, чтобы попадать в основную сетку ведущих соревнований. А если она не попадает в 60, как сейчас, то у нее будет иной отборочный календарь.
«Основная серия соревнований ежегодно проходит в Казани. У нас в календаре от 7 до 12 турниров в год проходят в Татарстане»
Фото: kzn.ru
Кажется, вы очень любите приезжать в столицу Татарстана?
Во-первых, основная серия соревнований ежегодно проходит в Казани. У нас в календаре от семи до 12 турниров в год проходят в Татарстане. Еще и совместную программу по развитию тенниса делаем с Федерацией тенниса республики. Поэтому здесь я чувствую себя как дома. Моя бабушка по-русски практически не говорила, на татарском поэтому свободно говорю с детства.
Я знаю, что вы болельщик футбольного «Спартака». По словам легендарного спартаковца Николая Старостина, в «Спартаке» всегда играют татары. Та же ситуация в женской сборной России по художественной гимнастике, фигуристки Алина Зарипова, Камила Валиева. Сестры Кудерметовы высоко держат планку в теннисе. Что за особенные таланты у татар в спорте?
Я считаю, что татары генетически предрасположены не только к традиционным единоборствам на поясах, но и к любым игровым видам спорта. Не случаен результат татар в баскетболе за УНИКС (Руслан Авлеев), масса мастеров из «Ак Барса», включая отца Полины и Вероники Кудерметовых Эдуарда. Волейбольный тренер Рафаэль Хабибуллин, много побед.
Кроме вашего старшего сына Амира кто-то из вашей семьи имел, имеет отношение к теннису?
Средний сын Филипп мастер спорта, племянница Алия возглавляет учебно-методическое обеспечение федерации. Так что наша фамилия достаточно хорошо представлена в российском теннисе.
Десять лет назад в вечернем телешоу Ивана Урганта вы назвали сестер Уильямс «братьями», за что удостоились дисквалификации и штрафа в 25 тысяч долларов. Вы не изменили своего мнения об этих американских теннисистках?
Я не отказываюсь от своих слов. Я такой пиар им сделал. Ладно я, Джон Маккинрой называл этих сестер «КАМАЗами»! А я просто «братьями», подчеркивая их физическую силу.
В 1971 году вы играли с Александром Метревели. В один из моментов, говорят, вы швырнули ракетку в его тренера, Сергея Андреева. Было такое?
Было, но в раздевалке, не на корте. И бросил не в тренера, а в зеркало. Получилось так, что Андреев при мне учил играть Метревели, на тот момент лучшего теннисиста СССР. А я гадкий утенок, которого Андреев не брал в сборную, хотя я был четвертым в союзном рейтинге. Словом, мне было неприятно все это видеть и слышать. Но, повторюсь, швырнул ракету не в Андреева, а в зеркало. Не попал в тренера.
«Три ордена «За заслуги перед Отечеством», орден Дружбы, орден Почета плюс медаль к ордену, казахский. Получается семь наград»
Фото: kremlin.ru
У вас шесть орденов, включая казахстанский. Какой вам особенно дорог?
Шесть? Давайте посчитаем. А может, и семь. Три ордена «За заслуги перед Отечеством», орден Дружбы, орден Почета, плюс медаль к ордену, казахский. Получается семь наград.
А если вспомнить ваши книги, «Википедия» насчитала семь.
Почему семь? Девятнадцать! Другое дело, что порой я был соавтором. А может, и двадцать. Не могу сказать, что мне ближе – награды, книги или признание. Просто не концентрируюсь на таких вещах. Ближе жизнь!
