Сериал «Мамонты» от онлайн-кинотеатра Okko — драмеди о дедушке в большом городе. Исполнитель главной роли Юрий Стоянов переживает настоящий ренессанс — с момента выхода первого сезона «Вампиров средней полосы» он стал одним из самых востребованных актеров на стриминговых платформах. Журнал «Сноб» поговорил с Юрием Стояновым — о перезагрузке карьеры, увлечении ножами и пользе от интернета и ИИ.
Юрий Николаевич, вы давно и много снимаетесь. Но как получилось, что именно в последние года три вы вышли на какой-то новый виток киноуспеха?
Давайте уточним: этот успех связан совсем не с кино, а с проектами, которые делаются на платформах или на телевидении. В кино я по-прежнему снимаюсь мало и редко. И вопросы тут не ко мне, а к кино.
Вы для себя четко отделяете работу в кино от работы в сериалах?
Это не я! Это меня отделяют! Как артист я в состоянии работать везде, но сложилось так, что в основном я востребован на платформах.
Это хуже, чем быть востребованным в кино?
По количеству просмотров — конечно, нет. В моем голосе нет ноток ущербности по этому поводу. Я просто констатирую. На самом деле, сейчас платформы по уровню продукции намного выше кино, с моей точки зрения. Кинематограф превратился в сплошной аттракцион, пусть и высокого качества, иногда с огромными сборами. Но в кино все меньше глубокого разговора о человеке. Да и к новым комедиям есть вопросы: со времен «Горько» (вышел в 2013 году. — Прим. ред.) в этом жанре вышло всего несколько интересных фильмов.
Кстати, с тех пор режиссер «Горько» Жора Крыжовников успел отметиться мощным проектом, тоже вышедшим на платформе, — «Словом пацана».
Вот видите, опять на видеосервисе. А в кино давно не хватает того, чем был силен советский кинематограф — того, что Станиславский называл «жизнью человеческого духа». Извините за высокопарность. Человека в развитии, внутри острой ситуации — как он меняется, как оценивает мир, как ему живется, за что он борется, что любит и что ненавидит — в кино вы сегодня не увидите. Кино занято исключительно бизнесом.
Возможно, это результат того, что в нашем кино часто ориентировались на Голливуд?
Нет и нет. Советское кино никогда не ориентировалось на Голливуд. Корни его высокой операторской школы, режиссуры — они отсюда. Я уж не говорю о том, что создавали Голливуд в основном выходцы из России. Другое дело, что они могут задать нам обидный вопрос: а где вы растеряли свои стандарты?
Ваш успех на платформах явно начался с «Вампиров средней полосы». Вы его себе как-то объясняете?
Я не считаю, что «Вампиры средней полосы» перекрыли по любви зрителей то, что мы делали в «Городке». Конечно же, нет. «Городок» существовал двадцать лет и — вы меня уж извините, придется использовать этот чуждый для меня термин — стал культовой передачей. А «Вампиры» — это такая перезагрузка интереса ко мне, да и моя в какой-то степени. Я много лет снимался, всегда был в меру актуален и достаточно востребован, резких провалов, вакуума у меня не было. Но именно в «Вампирах» сошлись блистательный сценарий, талантливый шоураннер и очень крутой кастинг. И это прекрасное несоответствие такого родного, милого понятия, как «средняя полоса», и слова «вампиры». У сериала антиголливудское название. И это уникальный случай в моей практике, когда мнения зрителей и критики однозначно сошлись.
Вы ждете чего-то подобного от «Мамонтов»?
Пилот «Мамонтов» показали на очень важном фестивале, который так и называется — «Пилот». Где он получил главный, на мой взгляд, приз — зрительских симпатий. Людям было интересно, что там будет дальше. А все потому, что сценарий просто блестящий. Это я понял сразу, как стал его читать: глаза от него не болят, совесть не мучает.
«Мамонты» — уже второй большой проект, где ваш герой соединяет разные поколения. В «Вампирах средней полосы» ваш обаятельный вурдалак делился фактами древней истории и поговорками, в «Мамонтах» ваш герой цитирует советское кино…
«Городок» в 1990-е тоже был примиряющим мостиком между старым и новым, между страной, которую мы потеряли, и страной, которая еще себя не нашла. Но мы это специально не формулировали. В «Мамонтах» мой герой не столько передает, сколько, наоборот, берет максимум у нового поколения. Ни с какими современными технологиями он не знаком — не дружит ни с интернетом, ни со смартфонами. Его гипертрофированные представления о порядочности многим могут показаться дикими. Его тон кажется назидательным, даже дидактичным, и из-за этого часто смешным. Но он верит в свои правила. И не отступает ни на шаг.
Вашего героя обмишурили телефонные мошенники. А вам они когда-нибудь звонили?
Звонки ежедневные. Ведь сливают базы все. Вот откуда надо начинать копать — с баз. Только в трубке раздается «добрый вечер» — я сразу посылаю на три буквы. Чтобы, когда они захотят через нейросеть сформировать мои ответы, там будет только одно слово. Если они успевают сказать: «Майор следственного комитета, предупреждаю, наш разговор записывается». Я говорю: «Точно записывается? Вы даете мне слово, что наш разговор записывается?» И после этого их посылаю.
А как у вас с современными технологиями? Я не про всякие объективы для съемок и аппаратуру для монтажа — это вы наверняка знаете отлично, а про повседневность.
Вы про гаджеты и все остальное? У меня, естественно, хороший смартфон, дома есть компьютер, под рукой всегда ноутбук с большим экраном, но очень легкий. Я пишущий человек, профессионально играю на гитаре и сочиняю песни. Все время что-то слушаю в наушниках: и сегодняшнее, и вчерашнее, и даже то, что написано 300 лет назад. А какие невероятные возможности у интернета, особенно справочные! Раньше надо было бежать в библиотеку, а теперь можно получить справку любой сложности — в течение десятой доли секунды. Это то, что интересует в интернете меня. Знаю, сколько там гадостей, ненависти, порнографии. Но вред или пользу приносит инструмент, зависит от того, в чьих он руках.
Вы как-то сказали, что встречаете в «ТикТоке» фрагменты «Городка». А что-нибудь еще там смотрите?
Не только фрагменты. Там превращают каких-то персонажей в мемы, делают нарезочки, умудряются в минуту склеить целый выпуск, и иногда довольно прилично получается. Больше, чем «ТикТок», я смотрю Shorts на ютьюбе — там все отсортировано по моим интересам ко всякому рукоделию, столярному делу.
Вы столярничаете, Юрий Николаевич?
Да-да. Делаю тумбочки, столы, скворечники, полки, рамки. А в последнее время — ножи.
В смысле, рукоятки?
Конечно, у меня же нет кузницы. Я покупаю заготовки: грубый, необработанный, но очень качественный металл. Затачиваю и делаю рукоятку: больстер, гарду и все остальное.
Для себя?
Прежде всего — на подарки.
А не хотите открыть свое производство?
Вы с ума сошли? Там себестоимость в пять раз выше обычной.
Да хоть бы и в десять — думаю, ножи от Стоянова будут нарасхват.
Может быть, вы и правы. Расскажу вам интересный случай. У меня была гитара, очень приличная. И очень редкая: таких в России, наверное, всего две было. Я ее когда-то купил на гастролях за границей. И как-то пришел в один хороший музыкальный магазин — и увидел инструмент, который звучал лучше. Мы сделали простой обмен: я отдал свою гитару, а мне отдали новую, даже доплачивать ничего не пришлось. Меня просто попросили расписаться на моей старой гитаре. А стоила она где-то 2500 долларов. И вот проходит время…
Я уже догадываюсь, что будет.
…и мне присылают объявление с Авито. Оказывается, кто-то ее там продал за 10 тысяч евро. Так что есть о чем задуматься.
Недавно Илон Маск сказал, будто вероятность, что искусственный интеллект погубит человечество, невелика, всего 20%. А вы как думаете?
Да, согласен. Опять же — смотря в чьих руках он будет. Но пока еще искусственному интеллекту нужен человек, а вот когда он станет не нужен, может начаться очень опасный этап. Мне сейчас предстоят съемки в одном социальном проекте, который в первую очередь именно старшему поколению должен рассказать об этих технологиях. Вот когда погружусь в этот проект, смогу лучше все объяснить. Пока говорю только о своих ощущениях.
Вы чувствуете, что у старшего поколения есть тревожность по этому поводу?
У кого-то, наверное, есть. Но нельзя сказать, что все старшее поколение «невоинтернечено». Смотря кто. Моя мама в 84 года заинтересовалась интернетом, в 87 проводила там целые дни, — и таких людей немало.
Есть ли что-то из вашего быта, что вы хотели бы полностью доверить искусственному интеллекту?
Насчет быта я не готов говорить, потому что, к счастью, я им не занимаюсь, этим занимается моя жена. Меня не интересует «умный дом», меня интересует уют, какая-то патриархальность, если хотите. Дом для меня — берлога, пещера, по нему должно быть понятно, что тут живут люди, что у них есть не только настоящее, но и прошлое. И, желательно, будущее.
Чем, по-вашему, отличается искусственный интеллект от человеческого?
ИИ умеет иногда поразительно точно подражать. А свойство человека — удивлять. Жванецкий писал так, что я думал: господи, почему он это видит, а я прошел мимо? Гениальность — это умение удивить. Артист Де Ниро ничего не меняет в лице, в гриме, но он каждый раз другой. Как и наш замечательный актер Ваня Янковский. Или его дедушка Олег Янковский. Или Смоктуновский, или Басилашвили. Ты ждешь, что он сейчас заплачет — а он засмеялся. Если искусственный интеллект сможет производить этот эффект молнии, возникающей от уникального таланта, это будет его высочайшее проявление.
А он, по-вашему, сможет?
Я очень надеюсь, что нет.
Как думаете, у ИИ может появиться настоящее чувство юмора?
Никогда! Оно и у людей не у всех есть. Чувство юмора — это уникальное свойство ума. И души.
Сейчас с помощью технологий не только раскрашивают старые фильмы, но и полностью воссоздают актеров, в том числе ушедших. Например, у Сбера несколько лет назад вышла реклама с Жоржем Милославским, которого в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» сыграл Леонид Куравлев. Вы как к такому прогрессу относитесь?
Знаю, скоро будет Юрий Никулин — его собираются полностью смоделировать, он будет двигаться, общаться, шутить… (Речь идет о фильме братьев Андреасян «Манюня: Приключения в Москве». — Прим. ред.)
Насколько это нормально? Вот голливудские актеры недавно долго протестовали в том числе против использования их образов в качестве дипфейков.
Человек имеет право на такой запрет: это же его лицо. Допустим, выйдет такой закон — и все, проблема снята. А вот если ИИ с нуля изобретет актера, который станет мировой звездой, будет конкурировать с сегодняшними актерами, создаст собственную гильдию искусственных артистов — это другое дело. Но у этих созданий все равно не будет биографии.
Напишут им биографию.
Что напишут? Что на фронте потерял двух друзей, что вернулся, а его бросила жена? Что похоронил всех? В его глазах это отразится? Никогда!
Вы считаете?
Технически это может быть безумно убедительно и достоверно. Но того, что мы видим в глазах живого человека, мы вряд ли увидим в глазах нарисованного. Я смотрю лет на десять вперед, не дальше. Говорят, это лето будет самым жарким за всю историю наблюдений — как знать, может, все машины, которые делают искусственный интеллект, просто расплавятся?
Беседовал Дмитрий А. Быков
