В январе 1924 года поэта Сергея Есенина выписали из санатория для нервнобольных, отпустив его для прощания с усопшим вождем революции Владимиром Ильичом Лениным. Незадолго до выписки Есенина навестил поэт Рюрик Ивнев, который так описывал болезненное состояние товарища:
«Говорил полушепотом, озирался по сторонам, потом начал нервничать, сказал, что нужно пересесть от окна, потому что за ним следят, увидят и запустят камнем».
Воспоминания друзей и современников о том периоде описывают расстройство, которое в психиатрии называется бредом преследования.Личность великого русского поэта Сергея Александровича Есенина сложна и многогранна, а воспоминания о нем противоречивы, однако исследователи и почитатели творчества поэта сходятся на том, что он был чрезвычайно талантлив и до самозабвения любил Россию. Есенин ушел из жизни в возрасте 30 лет. Официальная версия гласит, что поэт покончил жизнь самоубийством, однако споры о том, что же произошло в роковую ночь 28 декабря 1925 года в ленинградской гостинице «Англетер», ведутся до сих пор. Как бы то ни было, великолепное творческое наследие, которое оставил Сергей Есенин, включает в себя не только стихи о красотах русской природы, хорошо известные нам из школьной программы, но и драматические циклы, рассказывающие о душевных терзаниях поэта, страдавшего, по мнению специалистов, тяжелой алкогольной зависимостью. Следствием злоупотребления алкоголем были приступы меланхолии и немотивированной агрессии, бред преследования со зрительными и слуховыми галлюцинациями, мучительной бессонницей, тяжелыми угрызениями совести и суицидальными мыслями. Уже в подростковом возрасте у Есенина стали проявляться, казалось бы, ничем не обоснованные вспыльчивость, гневливость и конфликтность. Будущий поэт не терпел противоречий и превосходства над собой, в чем бы оно ни выражалось. Гнев, по воспоминаниям сестер Есенина, вспыхивал у него внезапно и так же внезапно исчезал. Людей он оценивал по их отношению друг к другу и разделял на добрых и злых, на бескорыстных и алчных, на правдивых и лживых. Первую попытку самоубийства, о которой нам становится известно из письма поэта, отправленного его школьному другу Грише Панфилову, Есенин предпринял в возрасте 17 лет:
«Я не вынес того, что обо мне болтают пустые языки, и выпил немного эссенции. У меня схватило дух и почему-то пошла пена. Я был в сознании, но передо мной все застилалось какой-то мутной дымкой».
Есенин пошел на этот решительный шаг через некоторое время после того, как съехал от отца в надежде пробить себе путь в литературное будущее без посторонней помощи, однако столкновение с суровой реальностью, жизнь впроголодь и необходимость заботиться о хлебе насущном привели молодого человека в отчаянье. (На фото: Григорий Панфилов — слева и Сергей Есенин — справа.) Наконец, в марте 1913 года Есенин находит работу в московской типографии И.Д. Сытина на Пятницкой улице, но зарабатываемых денег хватает лишь на пропитание и покупку книг, а быт его продолжает оставаться неустроенным. Неспокойный характер юноши и гневливость не способствовали его сближению с работниками типографии. Своими мыслями он делится только с другом Гришей Панфиловым:
«Как нелепа наша жизнь. Она коверкает нас с колыбели и вместо истинных людей выходят какие-то уроды. Меня здесь считают сумасшедшим, и уже хотели было везти к психиатру, но я послал всех к сатане и живу, хотя некоторые опасаются моего приближения. Да, Гриша, люби и жалей людей. Люби и угнетателей и не клейми позором». Мотив собственной ранней гибели нередко звучит в стихотворениях поэта, написанных в разные годы.
«Все встречаю, все приемлю, рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю, чтоб скорей ее покинуть»
(1914).
«Себя усопшего в гробу я вижу
под аллилуйные стенания дьячка,
я веки мертвому себе спускаю ниже,
кладя на них два медных пятачка…»
(1924).Знакомство Сергея Есенина с американской танцовщицей Айседорой Дункан состоялось в 1921 году. Айседора была старше поэта на 17 лет, она не чаяла души в своем молодом любовнике, писала на зеркале губной помадой «Я лублу Есенин», дарила ему дорогие подарки и ни в чем не могла отказать. Привязанность Айседоры Дункан к Сергею Есенину нередко объясняют сходством поэта с трагически погибшим в детском возрасте сыном танцовщицы. Есенин и Дункан поженились в мае 1922 года, тогда Айседора собиралась в заграничное турне, а Сергею не дали бы визу, не будь он на ней женат. 10 мая 1922 года супруги вылетели из Москвы в Калининград, а оттуда — в Берлин. Вскоре после прибытия в Германию у Айседоры Дункан начались гастрольные поездки по стране, в которых ее сопровождал Сергей Есенин, лишившийся теперь возможности посвящать все свое время написанию стихотворений. Постоянная внутренняя борьба между желанием творческого труда и ограниченными возможностями к этому расшатывала его нервную систему и вызывала душевные страдания. Образовавшуюся пустоту он пытался заткнуть дорогими костюмами и обувью, которые шил на деньги Дункан, и заливал алкоголем. Один из врачей обратил внимание Айседоры Дункан на нездоровый вид поэта: бледное лицо, мешки под глазами, отечность, кашель, хриплый голос — и предупредил, что ему нужно немедленно прекратить употребление алкоголя, который даже в малых дозах действует пагубно, «иначе у вас на попечении окажется маньяк».
Пьяный Есенин был склонен к приступам немотивированной агрессии, в первую очередь в отношении Айседоры, но нередко доставалось и окружающим. Как ни старалась Айседора Дункан внушить читающей публике в Европе и Америке, что Сергей Есенин — гениальный русский поэт, его воспринимали только как молодого супруга знаменитой танцовщицы, восхищались его элегантностью и физической формой, пророчили спортивную карьеру.
«Молю Бога не умереть душой и не потерять любовь к моему искусству. Оно здесь никому не нужно», — писал Есенин своему другу Анатолию Мариенгофу. После длительного пребывания за границей Сергей Есенин и Айседора Дункан вернулись в Москву и вскоре расстались. При встрече со своим переводчиком Ильей Шнейдером Айседора сказала:
«Я увезла этого ребенка из России, где условия для жизни были трудными. Я хотела сохранить его для мира. Теперь он вернулся на родину, чтобы спасти свой разум, так как без России он жить не может». Живя в Москве, Есенин писал стихи почти ежедневно, но это не мешало ему встречаться с прежними друзьями, которые много времени проводили в ресторанах, где пили и ели за счет Сергея Александровича. Поэт Всеволод Рождественский вспоминал, как переменился Есенин после возвращения в Россию:
«Лицо опухшее, глаза мутные и грустные, тяжелые веки и две глубокие складки около рта. Выражение глубокой усталости не покидало его, даже когда он смеялся. Руки заметно дрожали. Все в нем свидетельствовало о какой-то внутренней растерянности».
Одновременно с этим Рождественский обратил внимание на то, как быстро Сергей Есенин переходил от взрывов веселья к самой черной меланхолии, как непривычно был замкнут и недоверчив. Поэт все чаще попадал в скандальные истории, становился инициатором драк, оскорблял окружающих. После одного из таких скандалов Есенин был направлен в санаторий для нервнобольных, откуда его выписали в январе 1924 года для прощания с усопшим вождем революции Владимиром Ильичом Лениным. После выписки по Москве стали ходить слухи о чудачествах поэта, возможно, они были несколько преувеличены прессой. Будто бы он в одном кафе кого-то хотел ударить стулом, набросился на швейцара, поведение которого показалось подозрительным, а в другом месте «в посетителя бросил тарелку с винегретом». Однако люди, близкие к Сергею Есенину, в один голос заговорили о том, что поэт страдает психическим расстройством.Воспоминания друзей и современников о том периоде описывают расстройство, которое в психиатрии называется бредом преследования. Из воспоминаний Ильи Эренбурга:
«Есенин нигде не находил себе места, подозревал в кознях даже своих друзей, считал, что скоро умрет». Редактор журнала «Красная новь» Александр Воронский писал:
«Есенин говорил, что у него много врагов, которые в заговоре против него и собираются убить».
Однажды, сидя в кабинете Воронского, поэт забеспокоился, «распахнул дверь и, увидев дежурного охранника, начал его душить», приняв за подосланного убийцу. Воронский был уверен, что в тот момент у Сергея Есенина были галлюцинации. Друзьям Есенин рассказал, что как-то в гостинице его атаковали летучие мыши:
«Серые кладбищенские уроды всю ночь не давали мне спать».
По его словам, «они влетели в форточку: сначала один повис на кровати, я ударил его рукой, и он сел на шкаф. Когда зажег свет, увидел, что у него когти красные, как наманикюренные, и рот кроваво-красной полоской». В марте 1925 года Сергей Есенин познакомился с Софьей Андреевной Толстой — внучкой Льва Николаевича Толстого. Софья Андреевна была в восторге от ухаживаний Есенина, готова была стать для него помощником и другом, о чем и заявила родным, которые отрицательно отнеслись к ее выбору, зная о склонности жениха к злоупотреблению спиртными напитками и о его неспокойном характере. Друзья заметили, что с Толстой Есенин преобразился, его часто видели гуляющим по Москве под руку с ней, всегда трезвого, в элегантном костюме. Окружающим казалось, что дальше для него начнется крепкая и плодотворная жизнь, но этому не суждено было случиться. В сентябре 1925 года Сергей Есенин женился на Софье Толстой и переехал в ее квартиру. Друзьям поэт говорил, что в квартире его раздражает громоздкая мебель и что «одолела борода», т.е. портреты Льва Толстого на стенах и столах, в которые Есенин старался бросить что-нибудь тяжелое. Он стал приглашать в квартиру друзей, устраивать попойки или уходил к ним, а возвращался неизменно пьяным. Однажды Есенин сбросил с балкона квартиры Толстых свой бюст работы скульптора Конёнкова, заявив, что «Сереже жарко и душно». Бюст рассыпался на куски. Мать Софьи Толстой позже рассказывала своей приятельнице:
«У нас жили какие-то типы, хулиганили и пьянствовали, спали на наших кроватях. Ели и пили на деньги Есенина, а у Сони не было башмаков. Но винить его нельзя. Он больной человек. Соню жалко». В ноябре 1925 года Есенин поехал в Ленинград навестить друзей и остановился у писателя Сахарова. Из воспоминаний Сахарова известно, что ночью он почувствовал, что кто-то его душит, включил свет и увидел Есенина, вид у того был испуганный. Сахарову удалось успокоить поэта и уложить в постель, но под утро раздался звон битого стекла. Сахаров увидел, что Есенин стоит посреди комнаты в слезах, осыпанный осколками. Писатель понял, что с Сергеем случился очередной приступ болезни, отправил в Москву и посоветовал родным показать его врачам. 26 ноября 1925 года Сергей Есенин был госпитализирован в Психиатрическую клинику Московского университета, которой в то время заведовал известный в медицинском мире профессор Петр Борисович Ганнушкин. В клинике Есенину была выделена отдельная палата на втором этаже. Обстановка здесь была комфортной, приближенной к домашней, всюду лежали ковры и ковровые дорожки, стояли мягкие диваны и кресла, на стенах висели картины. Находясь в психиатрической больнице, Сергей Есенин не прекратил писать стихи. На третий день пребывания в клинике из окна он увидел занесенный снегом клен, в тот же день родилось известное стихотворение:
«Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
что стоишь нагнувшись под метелью белой?» Несмотря на, казалось бы, комфортные условия для жизни, Есенина все раздражало: и постоянно открытая дверь больничной палаты, в которую заглядывали любопытные пациенты, и свет ночника, который никогда не выключался, и прогулки в сопровождении персонала (поэт находился под постоянным надзором по причине суицидальных мыслей).20 декабря 1925 года Есенина в больнице навестила Анна Абрамовна Берзинь, которая позже в своих воспоминаниях об этом посещении писала:
«Лечащий врач поэта — добрый и мягкий человек — предупредил, чтобы я не передавала Есенину колющих, режущих предметов, а также веревок и шнурков, чтобы больной не смог ими воспользоваться с суицидальной целью. Объяснил, что болезнь серьезная и нет надежды на выздоровление и что проживет он не больше года». От свиданий с супругой Софьей Андреевной Есенин отказывался, считая ее инициатором своего помещения в клинику. А 21 декабря 1925 года поэта в палате не обнаружили. После свидания с какими-то приятелями, которые принесли с собой зимнее пальто, шапку и обувь, Есенин переоделся и под видом посетителя прошел мимо охраны. В клинике приняли меры по розыску беглеца, искали повсюду, лечащий врач Арансон звонил родным и знакомым поэта, а к тем, у кого телефона не было, ездил домой. Через три дня после побега из больницы Есенин объявился на квартире у Толстых, родные облегченно вздохнули, но радость была недолгой. Не здороваясь, не говоря ни слова, поэт стал лихорадочно собирать вещи, а когда чемоданы были готовы, он, не прощаясь, вышел и захлопнул дверь. Из Москвы Сергей Есенин бежал в Ленинград, куда прибыл 24 декабря 1925 года. По прибытии в Ленинград поэт снял номер на втором этаже гостиницы «Англетер». Вечером у него в гостях были знакомые литераторы, вспоминали о прошлом. Есенин прочел поэму «Черный человек» в законченном виде:
«Друг мой, друг мой, я очень и очень болен,
сам не знаю, откуда взялась эта боль,
то ли ветер свистит над пустым и безлюдным полем,
то ль, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь…» На следующий день, 25 декабря, Сергей Есенин попросил поэта Эрлиха остаться у него переночевать, о чем известно из воспоминаний последнего. Эрлих писал, что Есенин испытывал страхи, боялся оставаться в комнате один, объяснял, что его хотят убить, предупреждал дежурного охранника, чтобы без разрешения к нему никого не допускали. (На фотографии — Вольф Эрлих.) Из документов следствия известно, что 27 декабря у Есенина снова было много гостей. Поэт угощал всех вином и снова читал «Черного человека», потом вырвал из блокнота исписанный лист и положил поэту Эрлиху во внутренний карман, сказав, чтобы тот прочитал позже. Есенин объяснил, что писал это стихотворение кровью сегодня утром, «так как в этой паршивой гостинице нет даже чернил», и показал порезы на руке, из которых брал кровь. Эрлих не предполагал, что видит Есенина живым в последний раз. Тело Есенина обнаружили 28 декабря 1925 года. Из показаний коменданта гостиницы «Англетер» Назарова: «…гражданка Устинова и с нею гражданин Эрлих догнали меня и, хватаясь за голову, в ужасе попросили меня вернуться в комнату 5. Я вошел и увидел Есенина висящим на трубе парового отопления на веревке». (Фотография комнаты №5, сделанная после обнаружения тела поэта.) Сергей Есенин был похоронен 31 декабря 1925 года в Москве на Ваганьковском кладбище.Последнее стихотворение поэта было опубликовано в московских и ленинградских газетах через несколько дней после трагической гибели Сергея Есенина. Многие восприняли его как предсмертную записку:
«До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».
