Утверждение, вынесенное в заглавие статьи, может вызвать у кого-то недоумение, и даже отторжение. И это неудивительно. Столько лет «столпы» отечественной исторической науки, не говоря уже о либеральном агитпропе, убеждали нас в том, что Пакт был стратегической ошибкой Сталина:

- Пакт обострил отношения СССР с будущими союзниками по Антигитлеровской коалиции

- Пакт свидетельствовал о непонимании Сталиным сущности надвигающейся войны – не очередная схватка империалистических хищников, а борьба сил добра с силами зла.

Поэтому логика Пакта, якобы, полностью противоречит логике Нюрнбергского трибунала – первого в истории процесса не просто над побежденными, а над побежденными силами зла, за совершенные ими преступления против человечества.

Дабы не быть голословным, приведу пару примеров. Вот как, например, оценивает договоренности августа 1939 г. СССР с Третьим рейхом академик А.О. Чубарьян: «Как показали дальнейшие события, тактические успехи обернулись стратегическими просчетами».

Столь же категоричен и профессор М.М. Наринский (зав. кафедрой международных отношений и внешней политики России МГИМО): «Если советско-германский пакт и был тактическим успехом Кремля, то весь курс на сотрудничество с Берлином стал стратегическим просчётом И. В. Сталина. … Это непонимание характера и масштабов угрозы со стороны нацистской Германии, претендовавшей на порабощение Европы и установление мирового господства. Сталин и его окружение … не усматривали существенной разницы между двумя группировками капиталистических государств. … Принципиальные просчеты сталинского руководства явились основой курса на советско-германское сближение, выражением которого и стало заключение пакта о ненападении 23 августа 1939 г.».

В соответствии с логикой этих несомненных авторитетов российской исторической науки отсутствие в 1939 г. действенной Антигитлеровской коалиции, как и Вторая мировая война в целом, – это результат ошибок руководителей миролюбивых государств, пытавшихся использовать договоренности с силами зла для достижения своих тактических целей.

Символами такой ошибочной политики для стран Запада стали Мюнхенские соглашения, а для Советского Союза – Пакт Молотова-Риббентропа.

Только когда и на Западе и на Востоке осознали, что фашизм – это вселенское зло, бросившее вызов человечеству в целом, только тогда и появилась реальная Антигитлеровская коалиция, апофеозом деятельности которой и стал Нюрнбергский процесс.

Версия вполне логичная и убедительная. Но при одном обязательном допущении - перед войной руководство всех стран (за исключением Германии) состояло сплошь из легковерных, наивных и просто глупых людей, наделавших кучу ошибок, за что человечество заплатило миллионами погибших.

Однако Сталин почему-то был уверен в обратном: «Было бы неправильно думать, что Вторая мировая война возникла случайно или в результате ошибок тех или иных государственных деятелей, хотя ошибки, безусловно, имели место».

Не будем вдаваться в дискуссию о том, что понимал и чего не понимал Сталин. Давайте лучше зададимся вопросом: «Когда для руководства западных демократий (как они себя называют) нацизм стал абсолютным злом, а Третий рейх смертельной угрозой?».

Совершенно очевидно, что в январе 1932 г. нацизм таковым не был ни для руководителя Банка Англии М. Нормана, ни для представителей Федеральной Резервной Системы США братьев Даллесов, которые на вилле Шредера совместно с представителями немецкой элиты приняли решение о финансировании партии Гитлера, а фактически о передаче ему власти над Германией. И это притом, что Гитлер даже и не пытался скрывать своего милитаризма, реваншизма, антикоммунизма, антидемократизма и антисемитизма. Более того, есть все основания полагать, что именно эти базовые установки национал-социалистической партии и стали причиной положительного для Гитлера вердикта, вынесенного по итогам «смотрин» уполномоченными реальных хозяев Запада. Впрочем, может быть «ошибочка» вышла, с кем не бывает?

Прошло три года и в 1935 г. Британская империя, грубо нарушая продиктованные ею же условия Версальского мира, заключает с Гитлером (уже фюрером Германского рейха) морское соглашение, которое должно было позволить немецкому флоту стать «хозяином Балтики» (определение Черчилля). Очевидно, что тому, кто является для тебя смертельной угрозой, такие подарки не делают. Как очевидно и то, что господство над Балтикой Лондон предоставлял Берлину не для войны с Польшей или Швецией.

Может опять «ошибочка» вышла? Сплошные простофили управляли тогда западными демократиями. Или все же не простофили? И вовсе не бредил Ллойд Джордж, один из крупнейших политиков Британской империи, когда утверждал: «Какими бы отвратительными ни были методы Гитлера, какими бы лживыми ни были его дипломаты, какими бы ничтожными он ни считал права прочих народов, в конечном итоге всё это мы готовы ему простить, потому что он действует во имя защиты общих интересов „традиционных институтов и обычаев“ от коммунизма».

Проходит ещё три года и в 1938 г. западные демократии сначала признают аншлюс Австрии, а затем по итогам Мюнхенской конференции передают Рейху Судетскую область. В результате военно-промышленный комплекс нацистской Германии выходит на качественно новый уровень, а вермахт получает возможность в случае войны призвать в свои ряды дополнительно несколько сот тысяч первоклассных солдат.

Опять «ошибочка»? Опять правители Запада опростоволосились? Или все же не был и в 1938 г. для них нацизм абсолютным злом, а Третий рейх смертельной опасностью? Показательно циркулярное письмо министра иностранных дел Франции Бонне по итогам его переговоров с Риббентропом и подписания Франко-германской декларации (декабрь 1938 г.). В письме Бонне извещал французских послов о том, что «отныне германская политика будет направлена на борьбу с большевизмом. Рейх дал понять о наличии у него стремления к экспансии в восточном направлении». Напомню, что полному взаимопониманию с нацистской Германией руководитель внешней политики демократической Франции радовался всего лишь через месяц после «Хрустальной ночи».

Проходит ещё год и Британская империя вместе с Францией объявили Германии войну и создали Антигитлеровскую коалицию. Казалось бы, вот он ответ на поставленный вопрос – Третий рейх стал смертельным врагом западных демократий после вторжения немецких войск в Польшу. Но считать этот ответ правильным нет никаких оснований.

Войну Рейху Лондон и Париж, действительно, объявили. Но воевать не стали. В историю эта война вошла под более чем красноречивыми названиями: «Странная война» и «Фальшивая война».

В сентябре 1939 г. франко-английские силы, имея абсолютное превосходство над оставленными на западной границе Германии немецкими войсками прикрытия, не сдвинулись с места. Когда вермахт уничтожал союзную Франции и Британии Польшу их солдаты азартно играли в футбол.

Опять «ошибка»? Или все же осознанная позиция, которую очень четко в самый «разгар» Странной войны сформулировал, выступая в парламенте, министр внутренних дел Франции Альбер Сарро: «Единственная опасность, которой нам на самом деле надо бояться, – это большевизм. Германская опасность по сравнению с ней – ничто. Мы могли бы договориться с Германией».

Раз ошибка, два ошибка, три ошибка, а может быть все же система? Полагаю, что пора отрешиться от крайне выгодной Западу версии о тотальной глупости и неадекватности их руководителей предвоенного периода и, наконец, признать очевидное – для западных демократий вплоть до 1940 г. Третий рейх был не угрозой, а инструментом в их борьбе против Советского Союза.

Этому утверждению абсолютно не противоречит тот факт, что сразу же после нападения Германии на СССР Британская империя устами своего премьера Уинстона Черчилля объявила о союзе с большевистской Россией, а следом о поддержке СССР заявил и Президент США Рузвельт.

Противостояние «Советская Россия – капиталистический Запад» ни в коей мере не отменяло межимпериалистических противоречий между великими державами Запада. Все 20-е и 30-е гг. Британская империя и Соединённые Штаты находились в состоянии жесточайшего противоборства за звание гегемона Запада, за право перераспределять в свою пользу львиную долю от колониального (Лондон) или неоколониального (Вашингтон) ограбления мира. Ни тем, ни другим ещё один конкурент в лице Германии, конечно же, не был нужен. Не для того Британская империя организовывала Первую мировую войну, чтобы снова сойтись в борьбе с Германским рейхом.

Вместе с тем, ни одно другое государство, кроме нацистской Германии в принципе не могло быть использовано для уничтожения Советского Союза, с его «противоестественным» строем, отрицающим основу «цивилизованного мира» - деление общества на элиту и толпу. Но победа над СССР могла вывести Третий рейх в разряд великой державы – прямого конкурента США и Британии.

Поэтому и в английском и в американском плане Второй мировой войны ключевая роль отводилась Франции, обладавшей самой сильной на тот момент армией в Европе. Если Советский Союз побеждает Третий рейх, то Франция выступает на защиту цивилизованного мира от варваров-большевиков и добивает обессиленного победителя. (Операция «Немыслимое» возникла совсем не на пустом месте). Если побеждает Третий рейх, то Франция опять-таки добивает чуть живого победителя, т.к. весь цивилизованный мир вдруг осознает, что в Берлине правит человеконенавистнический режим.

Таким образом, Франция исполняет роль англосаксонской шпаги на континенте, а Британия, спасшая мир и от «большевистской заразы» и от «коричневой чумы», подтверждает свой статус гегемона Запада. Американский план, в отличие от британского, строился на том, что Франция без помощи США не сможет добить победителя (отсюда огромные инвестиции США и в Германию и в СССР в 30-е гг.). Соответственно, спасительницей цивилизации, как от «большевистской заразы», так и от «коричневой чумы» оказывается Америка - новый гегемон Запада и всего мира.

До августа 1939 г. британский план Второй мировой войны и тесно связанный с ним американский воплощались в жизнь почти «без сучка и задоринки». Германо-польская война по расчётам британских и французских стратегов должна была неизбежно перерасти в германо-советскую войну со всеми заранее запланированными последствиями.

Однако буквально в самый последний момент Сталин нанес контрудар, которого от него не ожидали ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Вашингтоне. 23 августа в Москве был подписан самый ненавистный Западу международный договор – Договор о ненападении между СССР и Германией (Пакт Молотова-Риббентропа). Германско-советская война в 1939 г. отменялась.

Судорожные попытки Лондона с Парижем (провокации в Финляндии, на Кавказе) спасти положение и перевести Странную войну, в которой они неожиданно для себя оказались одни против Германии, в формат общеевропейского антибольшевистского крестового похода полностью провалились. Для западных демократий «небо упало на землю».

Принято говорить, что Пакт решил судьбу Польши и прочих лимитрофов. Полная чепуха. Пакт Молотова-Риббентропа решил судьбу Франции и тем самым обрушил в тартарары и британский и американский план Второй мировой войны, запустил механизм краха Британской империи.

Как сказал Молотов, заключение договоренностей с СССР «обеспечило Германии спокойную уверенность на Востоке», а это повлекло за собой коренное изменение баланса сил в мире. Разгромив Францию, Гитлер поставил под свой контроль практически всю континентальную Европу, фактически создал возглавляемый Берлином Евросоюз.

Гитлеровский Евросоюз ещё не был в состоянии самостоятельно сокрушить Британскую империю и тем более США. Но и они уже не были в состоянии самостоятельно сокрушить Третий рейх. В случае же победы Германии над СССР Рейх получил бы такую мощь, что поражение Британской империи становилось практически неизбежным, а исход будущей схватки с Америкой трудно предсказуемым. При этом в Лондоне прекрасно понимали, что при проигрыше Берлину в схватке за гегемонию потерей только Империи им не отделаться, речь пойдет о выживании самой Великобритании.

Черчилль писал: «Половина строгости, заключенной в Версальском договоре, примененная к нам, повлекла бы за собой не только финансовый крах … , но и быстрое сокращение британского населения — на 10 млн. душ по крайней мере, остальные были бы приговорены оставаться в беспросветной нищете. Ставки этой чудовищной войны превосходили всякие человеческие представления, и для Британии и ее народа они означали в будущем неминуемое постепенное угасание».

Лондону и Вашингтону, готовившим Вторую мировую войну, для уничтожения СССР, а также для победы друг над другом (чужими руками), не осталось ничего другого, как пойти на союз с Советской Россией ради собственного спасения. Так Сталин, отказавшись от губительной литвиновской политики «коллективной безопасности», в августе 1939 г. расколол единый антисоветский Запад и принудил Британскую империю и Соединённые Штаты Америки создать совместно с Советским Союзом реальную Антигитлеровскую коалицию. Поэтому Пакт Молотова-Риббентропа – по праву может считаться первым шагом к Нюрнбергскому процессу. Риббентроп, поставив подпись под Договором о ненападении с Советским Союзом, тем самым подписал смертный приговор себе и всей нацистской Германии.

Игорь Шишкин

Фото: ТАСС/Виктор Кинеловский