Получать удовольствие от жизни и осмыслять этот опыт системно человек хотел как минимум с эпохи античности — именно тогда, в Древней Греции, зародились основные идеи гедонизма. Погружаемся в историю этого философского учения и рассказываем, как может выглядеть день из жизни гедониста в мегаполисе.
Гедонизм как философское учение зародился в Древней Греции в V–IV веках до нашей эры. Его основоположником считается ученик Сократа Аристипп; именно он сформулировал ключевую идею гедонизма: смысл жизни и высшая добродетель — в удовольствии. Ученики Аристиппа, известные как киренаики (сам он был родом из греческой колонии Кирены), рассматривали все вещи через призму «субъективных состояний». Киренаики полагали, что стремление человека к удовольствиям важнее социальных норм и что наслаждение как таковое не следует оценивать ни положительно, ни отрицательно. Важно отметить, что речь тогда шла зачастую о физических удовольствиях.
Несколько изменились эти представления к началу III века до н. э., когда развитием идей гедонизма занимался Эпикур. Философ разделил удовольствия на три типа: естественные и необходимые, естественные, но не необходимые, неестественные и не необходимые. К первым он отнес то, что в XX веке американский психолог Абрахам Маслоу среди прочего разместит на нижней ступени своей пирамиды потребностей: пищу и сон. Во вторую категорию Эпикур объединил естественные желания человека, без исполнения которых он при этом может обойтись, — к таковым философ отнес в том числе любовь. Третий же тип удовольствий, по Эпикуру, — все то, что может потребоваться людям разве что для удовлетворения собственных амбиций: от богатства до славы. Идеалом для эпикурейцев было достижение спокойствия и отсутствие боли — именно в этом, как они полагали, и заключается высшее наслаждение.
В Средние века гедонизм как философское направление был фактически забыт — и причин тому несколько. Среди них — господство религии, в рамках которой удовольствия воспринимались как нечто неважное, а порой и греховное. Еще одним фактором временного забвения гедонизма было социальное устройство: феодализм предполагал сосредоточенность на выполнении обязанностей ради выживания, а не размышления о ценности удовольствий.
Вновь о гедонизме Европа заговорила в эпоху Возрождения. Это время в целом характеризовалось возобновлением интереса к античной культуре и философии: активно обсуждаться тогда стали идеи древнегреческих философов, в том числе Эпикура и Аристиппа. Этому способствовал перенос фокуса внимания на человека: в эпоху Возрождения важными темами в искусстве стали эмоции и желания личности. Тогда о гедонизме говорили, например, писатель Джованни Боккаччо и поэт Франческо Петрарка.
В эпоху Просвещения идеи о естественном праве человека на счастье и наслаждение стали распространяться активнее — в том числе благодаря Жан-Жаку Руссо. Тогда же философы рассуждали о том, что наслаждение одного человека не должно приносить вред окружающим — эту идею позже разрабатывал Иеремия Бентам. Английский философ, формулируя концепцию утилитаризма, говорил: наилучшим действием является то, которое приводит к максимальному счастью наибольшего числа людей. Интересно, что его ученик Стюарт Милль, как и когда-то Эпикур, классифицировал удовольствия, разделив их на высшие и низшие: к первым он отнес наслаждения интеллектуальные и эстетические, ко вторым — физические.
В некотором смысле возвращение к гедонизму Аристиппа произошло в середине XX века: на фоне экономического роста в западных странах люди стали потреблять заметно больше. Тогда же удовольствие вновь стало ассоциироваться именно с материальными благами.
Современные философы продолжают исследовать природу наслаждений и подходят к осмыслению гедонизма по-новому. Некоторые из них рассчитывают «вписать» это учение в моральные и этические теории, которые объясняли бы, как стремление к личному счастью может способствовать общественному благу. Другие — изучают восприятие удовольствия в отдельных культурах. Часть исследователей и вовсе работает на стыке философии и психологии: они рассматривают влияние разных видов наслаждений на субъективное благополучие человека.
В целом гедонизм сегодня предполагает баланс между духовными и материальными благами, и Москва как большой город — отличное место, чтобы успешно дополнять одно другим. Эту идею или даже философию поддерживает «Галс-Девелопмент» в своем элитном жилом комплексе «Монблан». День из жизни современного гедониста начинается здесь с неспешного завтрака в ресторане на первом этаже с видом на воду и прогулки по Шлюзовой набережной.
Если день рабочий, то продолжаться он может как в офисе (за 15 минут из комплекса можно попасть практически в любую точку центра Москвы), так и на территории самого «Монблан», например, в клабхаусе — дизайнерской гостиной: для встреч здесь предусмотрены отдельные переговорные и кабинет для ВКС. Перерыв — время для удовольствий. Для «перезагрузки» подойдет внутренний двор-парк ЖК «Монблан» — ландшафтный проект от бюро Scape позволяет перенестись в альпийскую долину, не выходя за пределы комплекса. Гедонизм не подразумевает отказа от обязанностей и задач, а напротив, акцентирует внимание на естественном сочетании работы и отдыха.
Если день выходной, то гедонист отправляется на длительную прогулку по своему району — Замоскворечье. Сама по себе она уже — источник вдохновения. Дальнейший же маршрут зависит от того, каких именно «интеллектуальных» наслаждений сегодня требует душа: среди возможных пунктов назначения — Театральный музей имени Бахрушина, Московский международный Дом музыки и сцена Малого театра.
Каким бы ни был день, закончиться он должен хорошим ужином. Гедонист выбирает места в пешей доступности для настоящих гурманов: за итальянской кухней идет, например, в «Карлсон», а за европейской — в Bjorn. Здесь он обсуждает с друзьями новые модные философские течения и поднимает бокал за древних греков, которые точно знали, как надо жить.
Автор: Ольга Обыденская
Реклама
ООО "СЗ "Галс-Шлюзовая"
Проектная декларация наш.дом.рф
