С XVI века до эпохи паровых двигателей — движение речных судов вверх по реке осуществлялось с помощью бурлаков. Волга была главной транспортной артерией России. Десятки тысяч бурлаков тянули вверх по реке тысячи судов.
На Севере бурлаков еще называли ярыгами. Или ярыжками. Слово это образовано из двух: «ярило» — «солнце», и «га» — «движение», «дорога».
Каждую весну сразу же после ледохода по деревням, стоящим на берегах больших рек , в их низовья, волна за волной проходили артели бурлаков, идущих подряжаться на работу.
У бурлаков были свои традиции. В определённых местах на Волге бурлаки посвящали новичков в профессию. Места эти — высокие крутые берега — назывались «Жареными буграми». С десяток Жареных бугров было по всей Волге от Ярославля до Астрахани.
«В бурлаки чаще всего шел отчаянный народ, потерявший свое хозяйство, интерес к жизни, любители путешествий и вольного воздуха…»
При прохождении судна мимо «Жареного бугра» у Юрьевец-Поволжского бурлацкая артель устраивала причал. Новички выстраивались у подножья бугра. За их спиной вставал лоцман с лямкой в руке. По команде и под крики бывалых бурлаков: «Жарь его!» — новичок бежал по откосу к вершине, а лоцман бил его лямкой по спине. Кто быстрее взбежит на вершину, тот получит меньше ударов. Добежав до вершины, бурлак-новичок мог считать себя получившим крещение и на равных правах входил в артель.
Вел бурлаков старший, авторитетный бурлак, он же водолив, отвечающий за подряды и договора, а также берущий на себя ответственность за сохранность грузов. Он же должен был следить за техническим состоянием судна, вовремя ликвидировать течи, чтобы не затопить баржу и не испортить товар.
Следующий в артельной иерархии за водоливом шел лоцман, он же «дядя», он же «булатник». Его задача состояла в том, чтобы не посадить барку на мель, провести без приключений товар через все опасные места.
Передовой бурлак, тянущий лямку, назывался «шишкою», он отвечал за слаженную работу тягловых бурлаков. Замыкали шествие два бурлака, называемые «косными». Они в случае необходимости залезали на мачты судна, управлялись с парусной оснасткой его, обзирали с высоты дорогу.
Были бурлаки коренные, которых нанимали на весь сезон, были добавочные, взятые на помощь, когда это требуется.Часто лямку тянули лошади.
Труд бурлака был крайне тяжёлым и монотонным. Лишь попутный ветер облегчал работу (поднимался парус) и увеличивал скорость передвижения. Выдерживать темп движения бурлакам помогали песни. Пожалуй, самая известная из них «Эх, дубинушка, ухнем». Обычно ее пели для координации сил артели в самые тяжелые моменты.
На коротких остановках бурлаки штопали сносившиеся рубахи и переобувались в новые лапти.
«Уходила артель дальше, на берегу оставались тлеющие угли костра, разбитые лапти и прелые онучи, а иногда и грубо тесанные могильные кресты…»
Наняв артель бурлаков, хозяин судна отбирал у них вид на жительство. Бурлак становился подневольным до конца маршрута. По договору он обязан:
«Быть у хозяина во всяком послушании… Должен идти денно и нощно со всевозможным поспешанием, без малейшего промедления… На работу — чуть свет. Табак на судне не курить. С ворами не знаться. От разбойников, буде такие нападут, отбиваться, не щадя жизни».
В бурлаки шли не только мужчины. «Нужда гнала на Волгу-кормилицу и женщин, сломанных беспросветной женской долей».
С распространением пароходов бурлацкий труд исчез полностью.
