У самовара
Наш дом начинался с самовара во дворе, который растапливала тетя Оля. Затевалось действо примерно так: взрослые сидели на большом крыльце на двух скамейках перед входом в дом, и вдруг тетя Оля говорила:
– Поставлю-ка я завтра самовар.
Или ей кто-нибудь говорил:
– Оля, что-то самовар ты давно не ставила.
Тетя Оля, чувашка, маленькая проворная женщина, всегда с радостью откликалась на такое предложение. У нее был огромный, наверное, двухведерный, угольный самовар, на который собирался весь наш восьмиквартирный дом.
Наперекор мнению, что топить самовар следует только дровами от фруктовых деревьев, тетя Оля отправляла нас в рощу, которая начиналась метров в двухстах от дома, за сосновыми шишками. Мы набирали полную тряпичную сумку шишек. Брать желательно было те, что раздолбил дятел – они были полностью раскрыты и хорошо горели.
А на заднем дворе, под окнами тети Оли, в это время уже тужился, принимая первую щепу, самовар, и соседи сносили на стол всякую снедь: конфеты, варенье, печенье, оладьи.
На чаепитие собирался весь двор. Не знаю, может быть потом, когда мы, дети, напившись чаю и наевшись всяческих сладостей, убегали играть, взрослые выпивали чего-нибудь покрепче, но мы ни разу этого не видели. Соседи просто сидели, разговаривали, отхлебывали чай из блюдечек и говорили «за жизнь». И таких чаепитий бывало несколько за лето.
Последнее такое чаепитие я помню на свой день рожденья, в 1980 году, когда в Москве шла Олимпиада. А потом что-то надтреснуло в жизни общества, и самовар закончился. Быть может, однажды взрослые разругались во время очередных посиделок, а может, времена приходили другие, и это стало чувствоваться.
Война в Афганистане, потом один за другим умирали генсеки, затем Горбачев, перестройка, путч. Самоварные чаепития с добрыми соседями не выдерживают таких испытаний. Для самовара нужна мирная, тихая, спокойная жизнь. Только сейчас я это понимаю.
Лото
Зимними вечерами у кого-нибудь в квартире собираются играть в лото. Мне очень нравится, когда собираются у нас. А маме это не всегда по душе. Теперь я ее понимаю. Наверное, хотелось просто полежать и отдохнуть. Тем более, она и по молодости была не особо здорова. А мне казалось – как же замечательно и весело, когда в доме много гостей!
Взрослые играют на деньги. Карточка стоит копейку. Берут обычно по две-три. Мне тоже разрешают играть – на одной. Во-первых, чтоб я сильно не проигралась, во-вторых, чтобы успевала следить и находить выпавшие номера, поскольку в школу я еще не хожу.
У чисел есть свои названия: 11 – барабанные палочки, 22 – гуси-лебеди, 69 – туда-обратно, 90 – дед. Тут же все хором кричат: «Сколько ему лет?» Ответом будет следующий бочонок. И если называется маленькая цифра, все смеются: «Какой молодой дед!»
Иногда мне доверяют «шуметь», то есть быть ведущей – доставать бочонки из мешка и называть выпавшие цифры. Больше всего мне нравится, когда выпадают цифры, у которых есть имена. Но они выпадают не так часто. Скорее всего, ники, как сказали бы сейчас, есть у всех, но не все их знают. Я начинаю выдумывать названия сама, взрослые ругаются, не понимая, о чем речь, и отбирают у меня мешок.
Цирк в подъезде
Подъезд в доме был продолжением наших квартир. Между первым и вторым этажом, под окном, до которого дотянуться могли с трудом только взрослые, висела секция из восьми чугунных батарей, огненных зимой. Здесь же была просторная площадка, на которой однажды мой брат с друзьями решил устроить цирк.
Он прочитал книгу Юрия Никулина «Почти серьезно» и «заболел» цирком – мечтал быть клоуном. Нужно сказать, что в книге содержались не только воспоминания, но и описания простых фокусов. И вот брат с парой друзей решили устроить настоящее цирковое представление, состоящее из номеров фокусника, жонглера и клоуна.
Все должно быть как в настоящем цирке, решил брат. Они нарисовали билеты и определили цену – 1 копейка или этикетка от спичечного коробка (тогда на коробках еще не печатали рисунок, а наклеивали этикетки). Этикетки у ребят считались валютой.
И тут вдруг мама узнает накануне представления, что брат собирается показывать его ЗА ДЕНЬГИ! В то время, когда билеты были все распроданы! На вырученные деньги была куплена часть реквизита: двое детских наручных часов для фокусов и воздушные шарики.
Скандал дома был невероятный! Поздно вечером мама повела брата по квартирам нашего поселка возвращать деньги – всем по копейке.
Любовь к искусству победила – представление решено было дать бесплатно. Народу в подъезде собралось столько, что заняли не только ступеньки, но и всю верхнюю площадку.
Представление длилось полчаса, не меньше. Никто из взрослых не ругался, что в подъезде собралось столько детей, даже кто-то вышел и смотрел вместе с детьми выступления.
Детские концерты
Дом был эстрадным – несомненно. Когда я и мои подруги подросли, мы тоже стали давать «спектакли». Началось все с того, что Танька побывала на каком-то детском спектакле, была невероятно впечатлена, несколько раз пересказывала нам его, после чего предложила разыграть.
Показывали мы спектакль для соседей, написали заранее объявление и повесили его на двери подъезда. На первом представлении зрителей было немного, потому что назначили мы его на дневное время. Потом мы исправили это недоразумение и устраивали концерты по вечерам с такими аншлагами, которым бы в Большом могли позавидовать.
Я даже не помню, как назывался спектакль и о чем он был. Главными героями там были кот и мышь. Танька была мышью, стояла перед тарелкой муки, заскучала и решила попробовать ее на вкус. В этот момент пришло время ее реплики, она заговорила, и изо рта поплыли одно за другим мучные облака. Зрители хохотали, нам аплодировали.
Но следующее выступление мы решили сделать не драматическим, а эстрадным. Называлось оно просто – концерт. Состоял из песен, танцев и сценок, которые сочиняли мы сами.
Концерты давались на улице, во дворе, а зрители сидели в настоящем партере. Архитектура дома была такова, что перед входом в подъезд имелось большое крыльцо с двумя скамейками, на которых помещалось человек двенадцать.
Никаких билетов на концерты мы не продавали, посещение было свободным. Интересно, что приходили взрослые зрители и из других домов, а потом во всех дворах дети стали ставить свои концерты и спектакли.
Соседи ждали наши выступления, абсолютно искренне смеялись над сценками, потому что изображали мы в них обычно жизнь нашего дома. Если подготовка следующего концерта затягивалась, соседи начинали нас теребить, что пора бы уж. Спустя время мы слышали, как они обсуждали уже между собой наше выступление и смеялись над наиболее удачными шутками. Значит, артисты работали не зря.
