8 сентября 1380 года объединённое войско русских княжеств во главе с московским князем Дмитрием Ивановичем разбило на Куликовом поле многоплеменное войско татарского беклярбека Мамая, долгие годы являвшегося фактическим правителем Золотой Орды.
С этим событием обычно связывают начало освобождения русских земель от монголо-татарского ига, хотя сам этот процесс растянулся ещё ровно на сто лет. Военное счастье переменчиво, и Куликовская битва могла закончиться иначе. Поэтому правомерен вопрос: что стало бы с Русью, проиграй в 1380 году Дмитрий Мамаю.
К самой Куликовской битве у историков немало вопросов. Во-первых, её осмысление в качестве национально-православной борьбы против «безбожного Мамая» началось на Руси впервые в поэмах «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище», сложенных во второй половине XV века. Восприятие создателей этих поэм могло сильно отличаться от того, как воспринимали битву современники. В названных поэмах много анахронизмов, которые никак не могли относиться к концу XIV века.
Во-вторых, уже из летописей видно, что далеко не во всех русских землях поход князя Дмитрия против Мамая воспринимался как общенациональное дело, как дело веры. В новгородских летописях Куликовская битва упомянута мельком как отдалённое и незначительное событие. Рязанский князь Олег, как известно, вовсе взял сторону, враждебную Москве. Из источников явствует, что русский неформальный духовный авторитет Сергий Радонежский (вопреки тому, что утверждается в «Задонщине») не благословлял Дмитрия на борьбу с Мамаем, так как находился во вражде с князем по поводу замещения митрополичьего престола. Вообще, в 1380 году князь Дмитрий сумел перессориться с большой частью московской знати.
В-третьих, даже русские летописи признают, что окончательный крах Мамая наступил не в результате поражения на Куликовом поле, а позже – после разгрома на речке Калке, учинённого ему ханом Тохтамышем, боровшимся против временщика и узурпатора Мамая за единство Золотой Орды.
В войне, эпизодом которой явилась битва на Куликовом поле, явственно обозначаются следующие силы: 1) часть русских земель во главе с Москвой; 2) Рязань; 3) нейтральные русские земли (их явное большинство); 4) литовский князь Ягайло – союзник Мамая; 5) несколько литовских князей – врагов Ягайло, следовательно, союзников Москвы; 6) сам Мамай со своими татарами и генуэзскими (кафинскими) наёмниками; 7) хан Золотой Орды Тохтамыш.
По своей геополитической силе главными противниками в этой большой восточноевропейской войне были, конечно, золотоордынский хан Тохтамыш и великий князь Литвы Ягайло. Обрисованная конфигурация делала естественными союзниками Дмитрия Московского и Тохтамыша. А самой пострадавшей стороной оказалась неправильно сориентировавшаяся Рязань, землю которой московское войско в наказание разорило дважды – по пути на Куликово поле и обратно.
Победа Мамая скорее привела бы Золотую Орду к окончательному распаду, но резко усилила бы Литву
Теперь посмотрим, каких результатов добилась Москва в результате своей победы. Летописи утверждают, что Дмитрий не позволил соединиться Мамаю с Ягайло и вместе обоим идти на Москву. Учитывая расклад сил, следует ожидать, что соединившись с Ягайло, Мамай двинулся бы против главного врага – Тохтамыша. В этом случае Мамай ещё надолго мог остаться правителем Золотой Орды (фактически – только западной её части).
Следовательно, победа Дмитрия на Куликовом поле объективно способствовала сохранению единства Золотой Орды Тохтамышем на более долгий срок.
В 1382 году Тохтамыш разорил Москву и, по уверению летописцев, заставил московских князей ещё почти сто лет выплачивать дань Орде. Однако было ли у Дмитрия Донского, после победы на Куликовом поле, намерение вовсе разорвать вассальные отношения с ханом? Судя по той расстановке сил, которая обрисована выше, это было невозможно. При той неурядице, которая господствовала в Орде при вражде Тохтамыша и Мамая, Дмитрий, конечно, всячески пользовался возможностью задерживать «ордынский выход» сколько душе угодно. Усобица в Орде была ему на руку, если, конечно, один из претендентов лично не угрожал его владениям. Вероятно, поход Тохтамыша и был вызван желанием Дмитрия продолжать «тянуть волынку» с выплатой дани. Может даже, он надеялся на поблажку хана, так как, всё-таки, помог тому покончить с Мамаем. Тохтамыш напомнил, кто пока ещё в стране хозяин.
Итак, в случае поражения на Куликовом поле Москва продолжала бы выплачивать дань не Тохтамышу, а Мамаю. Разница невелика. Возможно, центром объединения русских земель стала бы не Москва, а Рязань или Тверь (также сохранившая нейтралитет). Хотя последнее очень маловероятно. Москва уже была церковным центром Руси, а это имело решающее значение.
Победа Мамая означала также победу Ягайло, что могло привести к усилению влияния Литвы на восточно-русских землях. Усиливалась вероятность альтернативы, что именно Вильна, а не Москва, явилась бы центром объединения всех русских земель.
Но кристаллизацию национальных сил Руси и центробежные процессы в Золотой Орде было невозможно повернуть вспять одной конкретной битвой. Рано или поздно мы имели бы те же результаты.
Куликовская битва с течением времени стала одним из героических символов русской истории. В ней нам дорого не то, что выиграл или проиграл Дмитрий Донской от своей пирровой победы, а примеры героической доблести и отваги при защите Отечества. При этом, по прошествии шести с лишним веков, для массового сознания уже неважно, насколько правдоподобны все описанные в связи с ней эпизоды.
